— Да, у меня происходит четкая реакция на него в виде вожделения. Я бы даже сказала слишком яркая, — затягиваюсь и сажусь на мягкий пуф напротив экрана, скрестив ноги под собой, и вспоминая что со мной творит лишь один взгляд на Хан Бина.
— Амплитуды перепадов и пик возбуждения?
— Вечер и утро. Длиться около пятнадцати часов после контакта, — отвечаю, а сама холодею от вопросов Анастасова, потому что знаю к чему он клонит, — Триггер это его состояние агрессии.
— Был телесный контакт? — строгий вопрос и я вздрагиваю.
— Смотря какой?
— Лика! — обрывает мою попытку пошутить мужчина, и ждёт ответа.
— Был. Парень стал причиной и свидетелем панической атаки. Он не знает о моём заболевании доподлинно, поэтому спровоцировал приступ нечаянно. А потом…
Я вспомнила лицо Хана, его руки и взгляд, и снова ощутила, как уже даже сердце колотиться.
— Не останавливайся. Рассказывай, Лика.
— Сперва начались зрительные галлюцинации, а потом и звуковые. Всё как и всегда в подобной ситуации. Но потом, — я стряхнула пепел с сигареты и застыла, — Потом я ощутила запах. Еле уловила мускусный аромат. Голос… Он был другим. Всё другое. Даже глаза и то, что он азиат сыграло свою роль. Он сам и вытащил меня на поверхность сознания. Хан сумел даже обнять меня, Олег Александрович.
Я притихла, а потом прошептала:
— Меня десять лет никто не обнимал, дядя Олег.
— И это повод размазывать сопли по моему экрану? — строго спросил мужчина, а я хохотнула и вернулась в реальность. — Соберись!
Мы замолчали, и профессор явно обдумывал мои слова, а следом продолжил:
— Запах, говоришь? — переспросил мужчина, а я кивнула и всхлипнула, потому что мне реально было страшно.
Я возбуждалась настолько, что мне сносило крышу, но прикоснись ко мне Хан или я к нему — это закончится моей истерикой. Поэтому я не находила себе места, который день.
— В сексологии есть одна очень занятная теория по поводу запахов. И касается она именно природных феромонов, которые источает наше тело. У каждого существа запах уникален. Поэтому британский институт давно поставил эксперимент и выяснил, как мужчина и женщина находят себе идеального партнёра именно с помощью запаха тела.
— Вы клоните к тому, что этот мальчишка идеально подходит мне в физиологическом плане для спаривания. Корейцы не пахнут ничем, профессор. Это генетическая особенность.
— Это чушь, и ты сама это знаешь. Речь не о потовыделениях и не о спариваниях. Мы не животные хоть и относимся к одному из их видов. Этот парень, очевидно, твой якорь, Лика! И ты сама это знаешь. Иначе не защищала бы его, строя совершенно недопустимый для психотерапевта, а тем более криминалиста, психологический портрет подозреваемого. Главного, заметь. Других у вас нет.
Я затянулась снова и молча кивнула. Анастасов был полностью прав.
— Вопрос в том, во что это выльется. Мы не знаем, в каком состоянии твои пики эйфории и депрессии. Более того, ты не входила и не пробовала вступать в сексуальный контакт даже с женщинами. А это значит, что ситуация совершенно непредсказуема с точки зрения психиатрии.
Я горько усмехнулась и подняла на профессора взгляд.
— Меня возбуждает его агрессия. Думаю вы уже понимаете, что это значит.
— Стокгольм? — хмыкнул мужчина и ухмыльнулся, — Нет, девочка. Стокгольмский синдром проявляется в следствии притупления работы нейромедиаторов. Жертва перестает чувствовать боль, радость, печаль, эйфорию. Даже оргазм эта женщина имитирует, потому что уверена, что ей приятно. Но это не так. А всё потому что все эмоции смешиваются в одну, и она помнит лишь те, которые ей оставляет память прошлого. Если любовь к агрессору была крепкой, а влюблённость ярко выраженной, она будет продолжать любить, потому что инстинкты и восприятия отключены. Эта болезнь не так часта. Чаще всего женщины, что продолжают терпеть побои, делают это потому что… А не из-за. Потому что бояться, и страх сильнее инстинкта выживания. Это ужасная патология. И к твоей болезни она не имеет никакого отношения, иначе ты жила бы и дальше с тем извергом, и родила бы ему вероятно детей. Которых он бы тоже истязал, избивал и насиловал морально. Такие люди не исправимы. Такого мужчину невозможно вылечить ни чем. Только притупить всплески обострения медикаментозно, а в твоём случае вообще изолировать от общества такого больного. Он опасен. А этот мальчик нет. Иначе ты бы не защищала его передо мной. И это тоже доказывает, что он якорь. Ты подсознательно пытаешься найти причину, почему это не он, а не искать доказательства, что виновен именно он. Ты защищаешь его Лика. А женщина защищает мужчину в двух случаях — если это её мужчина, либо если это её сын.
— Возможно это материнский инстинкт. Он на десять лет младше, — парирую, и тут же получаю ответ.
— То есть ты хочешь сказать, что считаешь себя ещё и склонной к инцесту? Тебя опять поместить на принудительное лечение, чтобы выбить синдром вины из тебя? Не порт чушь! Опиши его нормально! Как специалист!
Я с шумом выдохнула и потушила сигарету, сложив руки на груди.