Плохой Ромео (ЛП)

— Беги, пока еще можешь. Поверь мне на слово. Тебе лучше не находиться рядом, когда этот парень самоуничтожится. Он просто потянет тебя за собой, а нанесенный им ущерб, исковеркает тебя навсегда. Хочешь, спроси у моего психолога. Или спонсора.

Ее тон так убедителен, что кожа на моих руках незамедлительно покрывается мурашками.

Она уходит с друзьями, а остаюсь, гадая, что, черт побери, сделал ей Итан такого, что она так озлобилась на него.

10

СВЯЗЬ

Наши дни

Нью-Йорк

Театр Граумана, Репетиционный зал

Я складываю вещи в сумку и краем глаза наблюдаю за Холтом.

Он нервничает и то и дело посматривает на меня, словно думает, что я вот-вот уйду без него.

Это было бы славно, но мой разум говорит мне, что нам нужно сходить куда-нибудь, где он смог бы объясниться, а я вдоволь накричаться. Потом мы может переломаем косточки друг другу и сможем проверить, складываются ли еще наши частички воедино. Мое сердце съеживается подобно собаке, которую били слишком много раз.

Происходящее между нами в последние дни, пугает меня до чертиков. Связь, которую я пыталась забыть в течение трех лет, вернулась и так же крепка, без всяких на это усилий.

Даже сейчас, когда я наблюдаю, как он накидывает на себя куртку и засовывает сценарий в сумку, сильнейшее магнитное притяжение, что всегда управляло мной, когда бы я ни оказалась рядом с ним, требует, чтобы я приблизилась к нему.

Ненавижу это необъяснимое влечение.

— Кассандра?

Я поворачиваюсь и вижу Марко, в его руке сценарий, а шляпа на голову нахлобучена таким образом, что это можно охарактеризовать только как «набекрень».

— Все в порядке? — спрашивает он, бросая взгляд на Холта, который сейчас нерешительно топчется на другом конце зала. — Вы с Итаном словно были не в своей тарелке во время постельной сцены. Мне стоит волноваться?

Он рассчитывал, что наша природная химия сгладит ямы и выбоины нашего прошлого. Но если мы с Холтом не разберем хоть что-то из нашего багажа, одной только химии будет недостаточно. Весь этот путь заведет нас в тупик, и наше невозможное желание друг к другу превратится лишь в пятнышко в зеркале заднего вида.

— Мы во всем разберемся, — говорю я как можно более искренне. — Все не так просто.

Он кивает и снова смотрит на Холта.

— Я заметил. Но не питай иллюзий, есть у вас проблемы или нет, моим приоритетом остается пьеса.

— Понимаю.

— Когда мистер Холт стал выклянчивать у меня эту роль, я знал, что иду на риск, принимая во внимание ваше бурное прошлое. Однако, я надеялся, что ради шоу вы сможете отбросить в сторону ваши разногласия. Если дело обстоит иначе, скажи мне об этом сейчас, и я заменю его.

В животе появляется тяжесть.

— Подождите-ка, что? Холт выпрашивал эту роль?

Марко вздыхает.

— Да. После того как я решил, что хочу тебя на главную роль, у меня уже был на примете другой актер. Очень талантливый и неизвестный. Но вдруг ни с того ни с сего мистер Холт позвонил мне и вызвался принять участие в шоу. Разумеется, я понимал, что орда его бешеных фанаток обеспечит огромный кассовый успех и физически он сложен идеально, но до меня дошли слухи о том, как он поступил с тобой, поэтому я отнесся к этому скептически. Он звонил мне три раза в день в течение двух недель. Он напомнил мне о том, какое впечатление вы произвели на меня, когда сыграли в «Ромео и Джульетте» в Гроув. Он был ужасно надоедливым. Но именно его страсть в итоге и заставила меня смягчиться. То, как он говорил о тебе… я не смог закрыть на это глаза.

— Извини, Марко. Я даже не подозревала.

— Не извиняйся. Просто всё взвесь. Если ты не можешь с ним работать, скажи мне об этом. Еще не поздно. Я смогу заменить его к концу следующей недели, если это то, чего ты хочешь.

Он выжидающе смотрит на меня. Предложение заманчивое. Если Холт не будет участвовать в шоу, мне не придется противостоять призракам нашего прошлого. Мы вновь заживем каждый своей жизнью и никогда больше не увидимся.

При мысли об этом у меня возникает ком в горле.

— Его фанаты взбунтуются, если мы заменим его, — говорю я.

Марко пожимает плечами.

— Наверно. Но пусть лучше это, чем критики разгромят нас из-за неумелости и унылости ведущих актеров.

— Могу я подумать об этом? — спрашиваю я, и он берет меня за руку.

— Конечно. Лично я надеюсь, что вы всё утрясете. Очевидно же, что вы оба несчастны друг без друга, и за вами тяжело наблюдать. За ним, в особенности.

Он кивает в сторону Холта, который сейчас медленно ходит из угла в угол, посматривая то на свои ноги, то на нас.

— Поговаривали, что это он разбил твое сердце, — шепчет Марко. — Но по тому, что вижу я, все кажется совсем наоборот.

Я подавляю нервный смешок, который подступает к горлу.

— Уверяю вас, это он разбил мое сердце, а не я его. Я просто не знаю…

Он вздергивает брови.

— Не знаешь что?

Я вздыхаю.

— Вдруг повреждений уже слишком много. Вдруг они непоправимы.

Он улыбается, затем наклоняется и целует меня в щеку.