Плохой, жестокий волк

— А ты задавала себе такой вопрос, когда не знала кто я? — вот это он меня поймал. — Я отвечу за тебя. Не задавала. Тебе было наплевать, что я не из людей, — протягивает он, начиная медленно обводить пальцем мой правый сосок.

Это чертова правда, с которой спорить бесполезно.

— Сейчас все по-другому, — шепчу я. — Ты должен меня отпустить, Алекс.

— Не должен, — коротко целует и отстраняется к моим ногам.

Я оцепенела от страха, когда он стал расстегивать мне джинсы и снимать их с меня рывками вместе с бельем.

— Не делай этого, — привстаю на локтях. — Это насилие!

Не сводя с меня дикого взгляда волк отбрасывает мои вещи на пол и снимает свою рубашку через голову.

— Это не так, — отрицает, возвращаясь на уровень моих глаз.

Его тело впервые плотно прилегает к моему, обдавая жаром.

Пытается снова впиться в мои губы, но в этот раз я не впускаю его в свой рот. Стискиваю губы и зубы насколько это возможно.

— Открой рот, — говорит тихо, а я отказываюсь, вертя головой. — Сейчас же открой рот! — уже приказывает, еще плотнее прижимаясь ко мне, сминая мои груди своим телом. — Это протест? — и я киваю на его вопрос.

Да, черт возьми, это протест.

На что он упирается одним локтем на постель, а другой рукой проскальзывает к моему животу и ниже.

Пару движений пальцами между моих складочек и…

— Аааа… — стону я. — Ммм… — уже мычу от поцелуя.

Поцелуя-таки добился, а вот движения не прекращает.

— Прекрати же! — кричу истошно, когда вместо одного пальца он проникает в меня двумя.

— Не прекращу… — зарывается носом куда-то мне в шею к волосам.

Чувствую его горячее дыхание и то, как начинает хлюпать у меня между ног. Меж этим проскальзывает странная ноющая боль, когда он заходит в меня с каждым разом все дальше и дальше.

— Ай… ай… — как бы я не скулила, это не останавливает его. — Алекс… — впиваюсь в его плечи ногтями, не жалея их, на что он остро реагирует входя в меня грубее. — Алекс…

Ловит мои губы своими губами, начиная шептать:

— Запомни, что только мне ты нужна. Никого другого не будет.

— Может мне еще и ценить тебя начать? — язвлю сквозь стон.

— Было бы неплохо…

— Не будет этого. Знаешь ли, я не боюсь остаться без члена. Пусть вообще никого не будет. Лишь бы не ты! — вот это я сказанула.

Волк резко отстранился от моей шеи, когда услышал это, чтобы посмотреть мне в глаза.

— А вот это мы еще посмотрим.

Похоже, я бросила ему вызов.

Стоило волку снять с меня груз своего тела, я попыталась отползти к спинке кровати, но он успел перехватить меня бедра и рывком подтянуть к себе.

— Ты чертово животное! — рычу я на него, осмелев в конец.

— Пусть так, — не отказывается от своего истинного имени, расстегивая свои штаны, сбрасывая их с себя меньше чем за пять секунд. — Только ты против меня ничего не можешь, милая. Против чертового животного, я хотел сказать. Смирись, Лори, — разводит мои колени в стороны, поудобнее устраиваясь между ними.

Прогибаюсь в спине, когда он только слегка касается горячим органом моих половых губ. Меня сильно тряхануло, будто с оголенными проводами соприкоснулась.

Закрыла глаза, чтобы не видеть его… чтобы не видеть, что происходит…

— Ммм… — сдержанно мычу, когда волк начинает тереться об меня.

Ноги подрагивают так, что боюсь, даже у него нет столько сил, чтобы остановить эту вибрацию.

— Скажи «да», Лори, — просит он. — Скажи… — начинает медленно надавливать, медленно проникая всего лишь на сантиметр.

Как я могу на эту раздирающую словно до костей боль, ответить «да»? Он в своем уме?!

— Нет… Нет… — верчу голову, вцепившись с обеих сторон в простынь. — Ааааа… — протягиваю болезненно, широко открывая рот. — Мм… мм… — боль стихает в следующую секунду, но я продолжаю скулить, обливая щеки слезами.

Боль заставила… Сама я плакать не хотела.

Волк решил сделать это резким поступательным движением, и теперь замер во мне, пытаясь успокоить:

— Т-ш-ш-ш… — шипит мне в губы. — Это быстро закончится…

— Что закончится?…

— Все, — последовало первое движение его бедер, от которого я слегка скривилась всем лицом. — Расставь ноги шире, — потребовал он.

И я делаю как он говорит, в надежде, чтобы все и правда скоро закончится. Но разве можно ему верить? Он же будет мучать меня себе в удовольствие сколько ему потребуется.

Меня дергает и я каждый раз тихо вскрикиваю от того, как он вколачивается в меня, при этом умудряясь ласкать мне пальцами клитор и как-то держаться надо мной на одном локте.

— Скажи «да».

— Нет!

И зачем ему это только нужно? Ах, да… ему нужно превратить мое «нет» в неизменное «да». Это же дело волчьего принципа.

— ДА, ЛОРИ!

— НЕТ, АЛЕКС!

— Да, — уже спокойно произносит он.

— Нет! — снова злобно шиплю я.

— Нет… — говорит волк.

— Да… — невольно произношу я противоположное, и вдруг на его лице вижу победную улыбку.

— Вот и славно, — мерзавец. — Ты такая горячая, Лори… Мне нигде не было лучше, чем в тебе, — мне это за комплимент считать?

Неожиданно опустошает меня, а затем снова заполняет. И так несколько раз в подряд.

Боль ушла. Ее больше не было. На ее смену пришли стоны, которые предавали меня раз за разом, когда звучали на всю комнату, а может и за ее пределами.