Площадь диктатуры

- А кто вас просил оплачивать? В договоре оговорен взаиморасчет: мы вам продукты, вы нам работу. Давайте сюда заказ-наряд* на разделку парохода, потом я согласую технологическую документацию, номенклатуру приспособлений с оснасткой, расценки, сроки и все такое прочее. Проверим, утвердим, составим акт и тогда все, что прибыло в вагоне - ваше.

- Какой пароход, какая оснастка? Я про это ничего не знаю. Мое дело продукт заприходовать и тебя, мил-человек, дорогим гостем принять. Это до чего ж хорошо, что наконец-то наш, русский приехал, а то сплошь Рафики, Хачики, да Салямы с Алейкумом, - отводя глаза, затараторил Вересков. Кстати, как устроился? Все ли есть? Проживание в гостинице оплатим, я команду бухгалтерии сейчас дам, и рыбки, знаешь, всякой, велю организовать. А вечером в баньку, в нашу поморскую, таких мало где осталось. Я слышал, ты со своей приехал, а зря. Оставь ее, пусть вечерок поскучает, а я наших захвачу, комсомолочек. Одна наша двух любых стоит. Каждая поперек этого стола шире, а волосы распустит - и платья не надо, все до пяток закрывает.

- Могу я встретиться с директором? - спросил Горлов.

- Директор в отъезде.

- А главный инженер или главный технолог?

- Оба отъехали. Совсем недавно и до завтра не будут.

- Тогда проводите в отдел главного технолога, - Горлов раздраженно повысил голос.

- Не могу, это на территории, туда допуск нужен по второй форме!

Допуск у Горлова был, но говорить об этом было бесполезно. Вересков врал! Врал внаглую и даже не старался, чтобы выглядело правдиво. Горлов знал, что заказ-наряд был со всеми согласован, утвержден в министерстве и две недели назад отправлен спецпочтой в Северодвинск. Однако работа не была включена в план и, следовательно, была для завода необязательной: хочу делаю, не хочу - не делаю. И он понимал, что заводчанам связываться с разделкой БПЛ** тягомотно и невыгодно - потолки утвержденных расценок на демонтаж вооружений были смехотворны малы, а людей и производственных мощностей, как всегда не хватало даже на плановые работы. Горлов наконец догадался, что Вересков просто валяет дурака, стараясь не упустить лакомый кусок. Судя по всему, руководство завода и не собиралось разделывать пароход, тем более в договоренные сроки. С другой стороны выпускать из рук несколько вагонов с дефицитными продуктами тоже не хотелось, вот Вересков и старался.

"Они и не собираются работать с БПЛ! На худой случай могут заволокитить - то одного нет, то другого, приезжайте в следующем квартале или через год. Поэтому и перевели деньги: оплаченный и сгруженный продукт обратно не заберешь. Ведь знают гады, что заплатили за продукты в два-три раза меньше, чем мы", - наконец догадался Горлов, и ему захотелось крепко, без лишних слов врезать в улыбчивую морду сидящего напротив снабженца. Горлов знал, что проставленные в договоре цены были намного ниже закупочных, но это и было самым важным, нигде не записанным, условием сделки, о котором Цветков напрямую договаривался с директором завода, специально для этого летавшим в Сочи.

- От вас, Николай Афанасьич, можно в Ленинград позвонить? - делая вид, что со всем согласен, подобострастно спросил Горлов.

- Почему же нельзя? Можно! Пойдем в кабинет к начальнику, он сейчас в командировке, там прямой выход на Москву, а то с местного хрен дозвонишься, - обрадовался Вересков.

Кабинет начальника располагался в конце коридора и был отделан по высшему разряду - облицованные пластиком под дуб стены, высокая, до потолка прибалтийская стенка и портрет Ленина, сложенный мозаикой из кусочков дерева.

- Располагайся, как дома, звони без стеснения, - с довольным видом говорил Вересков, вытягивая с приставного столика один из телефонов. Садись, говори, потом обедать пойдем.

- Подождите, я быстро, - сказал Горлов, набирая телефон магазина. Соединилось тут же, и по голосу он узнал своего товароведа.

- Сергей Михайлович, срочно свяжитесь с Краснодаром, пусть телеграммой отобьют переадресовку вагонов из Мурманска и Северодвинска в Ленинград на нашу контору. Приготовьте транспорт, грузчиков, место на складе и договоритесь с нашими железнодорожниками, чтобы не тянули, иначе продукты попортим, выйдет себе дороже. Если не найдете Цветкова, пусть кто-нибудь другой оформит, там есть люди, - четко продиктовал Горлов, и повесив трубку кивнул ничего не понявшему Верескову.

- Все, Николай Афанасьич, давай прощаться. Вижу, что с Хачиками и Рафиками ты работать умеешь, а с русскими людьми не научился. Но, какие твои годы, все у тебя впереди. Годик-другой послужишь кладовщиком, потом до завсклада дотянешься, а если научишься и проявишь себя положительно: тогда, конечно, тогда посмотрим, - разглядев в оторопевшем лице Верескова признак понимания того, что он говорит, Горлов открыл перед его глазами свое удостоверение. - Ты ведь даже не знаешь, кому обязан за науку жизни. Читай внимательно и запоминай, а я через два дня буду в твоем министерстве и настоятельно посоветую, как тебя употребить, использовать с пользой для дела и сообразно с твоей необыкновенной деловитости.