Площадь Мужества

– Идти все равно в одну сторону, – Гаврилов попытался улыбнуться. – Да что тут топать-то. Это буквально туда и обратно. А, Пес? Как в той книжке про хоббита.

Игнат не улыбнулся. А когда он заговорил, в голосе не было ни тени веселья.

– Читали мы профессора, читали. Какие монстры героям в пути повстречались, напомнить, а, капитан? Так что дай мне людей. Один я не пойду. Точка.

Глава третья ОККЕРЫ

За четыре дня до начала войны, утро,

станция Площадь Ленина

Старший лейтенант Гаврилов не ожидал проблем. Рейд, в который он отправлял своих людей, был простым, маршрут – хорошо знакомым. Требовалось всего лишь выйти из вестибюля станции Площадь Ленина и пройти вдоль Невы в сторону тюремного комплекса Кресты.

Формальная независимость подземных общин, которую в мирное время старались соблюдать, теперь, накануне войны, была благополучно забыта, и станцию военных врачей оккупировали силы Альянса. Врачи немного пошумели, но быстро успокоились. Альянс получил в свое распоряжение опытных медиков. Станция Площадь Ленина стала базой для вылазок сталкеров на Выборгскую сторону.

На поверхность отправилось восемь бойцов. На своих ногах вернулось пятеро.

И не через три часа, как планировалось, а через полтора. Двоих раненых товарищи вели под руки, одного «двухсотого» – несли. За спинами приморцев маячили еще двое незнакомцев. Один – с ружьем, второй – с «калашом».

«Это еще кто такие?» – старлей попытался определить по одежде и оружию, к какой общине принадлежат гости. Но из-за скудного освещения удалось ему это не сразу.

– Как вас угораздило? – процедил Гаврилов.

Командир отряда с позывным «Харитон» принялся докладывать, перемежая рассказ отборными матюгами и то и дело скатываясь на междометия. Старлею приходилось прилагать немалые усилия, чтобы разобрать, кто «они», а кто – «эти».

Получалось, что на Арсенальной набережной приморцы наткнулись на веганских штурмовиков. Враги действовали грамотно. Укрылись среди развалин так, что никто из приморцев ничего не заподозрил. Подпустили поближе. Плотным огнем заставили залечь. Вывели из строя троих и наверняка нанесли бы бо́льший урон, но тут внезапно пришла подмога.

– Эти вылезли, как из-под земли! – тараторил командир отряда, радостно улыбаясь. – Как эти… черти из этой… табакерки! Прям в тыл к этим… зеленожопым зашли. И всех на хрен покрошили.

– Не части, Харитон. Кто «эти»? – прервал Гаврилов затянувшийся монолог.

– Дык оккеры, – раздалось в ответ.

Только теперь старший лейтенант понял, что за солдаты маячили за спинами приморцев. Именно так одевались люди полковника Бодрова, верного союзника, недрогнувшей рукой отправившего на помощь Альянсу три десятка своих лучших людей, отборных бойцов. И вот полковник снова пришел на помощь. И снова вовремя.

«Но почему их только двое?» – недоумевал Гаврилов. Он велел оккерам подойти поближе и одновременно распорядился тащить на станцию раненых сталкеров. К счастью для тех, кто пострадал в этой передряге, идти за врачами далеко не пришлось. На станции Площадь Ленина жили и работали лучшие медики питерской подземки. «Двухсотого» положили у края перрона. Мортусам, безликим могильщикам метро, требовалось время, чтобы добраться сюда. Но покойник никуда не спешил. Тело, накрытое брезентом, нагоняло безотчетную тоску. При виде его люди невольно ускоряли шаг, спеша поскорее пройти мимо. Даже здесь, на станции врачей, где старуха с косой давно стала привычной гостьей.

Бойцы с правого берега вышли из полумрака на свет, отстегнули респираторы… И Гаврилов удивился еще больше. Один солдат Оккервиля, вооруженный помповым ружьем, оказался молодым человеком. Лет двадцати трех, не больше. На вопросы оккер почти не отвечал, лишь кивал время от времени. Второй при ближайшем рассмотрении и вовсе оказался девушкой. Причем весьма брутальной. Нос сбит набок. Тело крепкое, сильное, взгляд смелый, решительный. Говорила она с легкой хрипотцой, представилась Соней Бойцовой. Оружие ее, очень похожее на АК, в реальности оказалось карабином «Сайга».

«Фамилия ей очень идет», – отметил старший лейтенант.

– Вас только двое? – начал он допрос.

– Было больше. Остальные не дошли, – сухо отозвалась Бойцова.

Гаврилов тяжко вздохнул. Ответ его не удивил. Путь от станции Ладожская был не близким. Лишь один человек мог преодолеть его беспрепятственно: Борис Молотов по прозвищу «Молот». Но он бесследно исчез две недели назад. У прочих без потерь не обходилось. Что было причиной такой удачливости Бориса Молотова? Везение или какая-то карма?..

– Как там ваши? Как полковник? – поинтересовался старший лейтенант.

– Держимся. Веганцы не лезут пока, – последовал такой же короткий емкий ответ. – Грибники в атаку полезли. Получили по самое не балуй.

С этими словами Соня зловеще улыбнулась и помассировала кулак. Ее спутник тоже мрачно усмехнулся. Гаврилов пришел к выводу, что оба приняли в избиении грибников самое активное участие.