Площадь павших борцов

Но чудовищный призрак "тридцатьчетверки" уже не покидал воображения немцев, и в создании новых танков Германия отныне лишь подражала идеальным формам русского танка. Сейчас, когда я пишу эти строки, даже страшно при мысли, что лучший танк мира Т-34 у нас хотели отвергнуть: сомнения вызывали дизель, сварной корпус, литая башня и чисто гусеничный ход, иными словами, все самое достойное в конструкции, что и принесло танку международную славу. А в 1965 году военная общественность ФРГ отметила 25-летний юбилей со дня рождения первой "тридцатьчетверки", и на эту памятную дату немцы наложили мрачную паутину роковых воспоминаний. Журнал "Зольдат унд техник" признал, что своим появлением Т-34 дал совершенную конструкцию танка, и потому все мировое танкостроение (вплоть до конца XX века) будет исходить лишь из тех технических результатов, что были достигнуты советской наукой. Мы, отступающие в сорок первом, могли быть уверены, что оружие будет и это оружие будет лучше вражеского.

19. Люди, где ваши могилы?

Паулюс с зятем вылетели как раз в те места, где осталась моя прародина (по линии бабушки Василисы Минаевны Карениной) и где моему сердцу очень много значат старинные имена - Псков, Дно, Порхов, Замостье и тишайшая речка Шелонь, в которой я, помнится, ловил в детстве раков...

56-й танковый корпус Манштейна прославился тем, что за 4 дня и 5 часов проскочил от границ Пруссии до города Двинска (ныне Даугавпилс) и занял мосты через Западную Двину (Даугаву). Но, выбравшись на Псковщину, он попал в окружение, его котел снабжался по воздуху.

Это никак не украсило биографии Манштейна:

- Ну, Паулюс, не желаю вам попадать в котлы. Ощущение такое, будто заперли в сейф, протянув мне соломинку, через которую я мало пил, худо дышал и плохо мочился.

Московское радио сообщало, что в боях захвачены секретные документы Манштейна об огнеметах (речь шла о самовозгорающемся фосфоре, предтече американского напалма). Паулюс "поздравил" Манштейна с выговором от имени ОКХ за потерю бдительности, хотя это никак не испортило их отношений. Манштейн доложил, что потери чудовищны, сейчас одну его панцер-дивизию послали к Ильменю на борьбу с партизанами.

- Откуда здесь франтиреры? - удивился Паулюс.

- Наверное, наш визит в СССР был настолько внезапен для русских, что местные власти не успели с мобилизацией. Теперь мужчины призывного возраста ушли в леса, к их кострам подсаживаются выходящие из окружения и просто недовольные нами, не вам объяснять, как зверствуют люди из компании Гиммлера. Так что, Паулюс, мы, кажется, обретаем в России второй фронт, и с этим фронтом предстоит считаться.

На траках танков Манштейна еще хранилась пыль дорог всей Европы, а он вдруг заговорил, что они... застряли.

- Чем объясните свою оперативную паузу?

- Даже размерами наших гусениц, - объяснил Манштейн. - Если вы из Цоссена завтра дадите сигнал двинуть мои "ролики" на Ленинград, мы выйдем к курортам Луги и Вырицы уже с забитыми пылью фильтрами и лопнувшими траками... Не только у нас, но даже у техники сдают нервы и лопаются перепонки!

Беседуя, они шли от полевого аэродрома по заливным лугам, незаметно для себя собрали громадный букет ромашек. В безвестной деревеньке на берегу тихой речки Манштейн занимал избу - с печкой и полатями; барон Альфред Кутченбах, с интересом оглядываясь, уселся на лавке под киотом, и строгие русские боги сурово взирали на загадочных пришельцев. В углу же горницы стоял ящик, из которого торчали горлышки водочных "четвертинок".

Манштейн хвалил русских за их сообразительность:

- Чертовски удобную придумали они расфасовку! Этот ящик достался нам в качестве трофея из одной сельской лавки. Больше там ничего не было. Только учебники, какие-то книжки, паршивые "фотокоры" на треногах и пачки соли, пропахшие керосином.

Манштейн сообщил: тяжелые русские танки KB, истратив боезапас, идут прямо на таран, и тогда (если не взрываются при ударе) оставляют от немецких "роликов" груды искореженного металла. Паулюс в ответ рассказал Манштейну, что с Т-34 не справляется даже противотанковая артиллерия лучшая в мире:

- Шкуру этих зверей пробивает только швейцарская зенитка (калибром "восемь-восемь"). Это даже немыслимо, - говорил Паулюс, - если небесная артиллерия станет опускать стволы к самой земле, выступая в несвойственном ей амплуа.

Манштейн занимался устройством букета:

- На этих "восемь-восемь" пока и держимся...

Появились хлеб с зельцем, копченая колбаса. Манштейн сказал, что в недавнем бою пленен русский подполковник; он решил не передавать его в СД или СС:

- Потому что это старый, еще царский офицер. Я держу его при себе под охраной в бане на огороде. Он предельно откровенен, и мы иногда с ним дискутируем.

- Любопытно. Пригласите его, - сказал Паулюс... Появился пленный (заспанный).

Седоватый ежик волос. Широкое лицо. Грубые руки. В петлицах гимнастерки - три шпалы. Пожалуй, никто, кроме Кутченбаха, не заметил, что он припадает на одну ногу. Увидев зондерфюрера войск СС, сидящего под иконой "Утоли мои печали", русский сказал:

- Ага! Вот этот тип и станет мордовать меня?