Площадь Согласия. Книга 1

— Достали, — рассмеялась Тамара. — Да только я привыкла, иммунитет выработала, но об этом позже… Я минут через десять выйду, надеюсь, не заблужусь. Интересно, мы с тобой узнаем друг друга?

— Да я тебя, дорогая, из миллиона узнаю! Все, до встречи!

Взглянув на телефон, Тамара вздохнула, но первоначального решения засунуть его куда подальше не поменяла — отключила и оставила лежать на столе. «Проклятая труба! — посетовала она, запирая дверь. — Привыкаешь — ни жить, ни дышать без нее не можешь!»

…Одним из главных условий спокойной студенческой жизни для Тамары были звонки домой. Дважды в неделю. Стоило ей пропустить день, как мать тут же начинала разыскивать ее через деканат, и тогда приходилось отчитываться за свою необязательность перед куратором. Поначалу от нее требовали еще и писем, но под предлогом того, что совершенно не хватает времени, от них удалось отвертеться.

Времени же действительно не было. Точнее, его, как всегда, было ровно двадцать четыре часа в сутки, но этого катастрофически не хватало! Ведь кроме обязательных предметов первокурсникам приходилось усваивать самую важную науку — выживания. Что конспектировать, что — нет, что учить, что — не обязательно, какую пару можно проспать, а на которой необходимо быть всенепременно, чтобы не пришлось решать другую проблему — где достать оправдательную справку за пропущенные занятия.

Общежитие — отдельная наука: как незаметно прошмыгнуть мимо всевидящего ока вахтерши, если проспал, где найти укромное место для электроплитки и электрочайника… А чего стоила система оповещения при появлении на этажах декана или комендантши! Все это напоминало курс молодого бойца, который в обязательном порядке проходил каждый.

Тогда Тамаре казалось, что она никогда в жизни не выспится. Опьяненные новой, взрослой жизнью, первокурсники не умели толком организовать время — гуляли, веселились, бесконечно заглядывали друг к другу в гости и лишь к полуночи вспоминали о домашнем задании. А это черчение, начерталка, химия, высшая математика! Так что спать ложились в три-четыре утра, от чего, естественно, частенько страдала первая пара. Ну невозможно было разлепить веки! Иногда этому помогала проверка членов студсовета, и все же, несмотря на страх быть застуканным в кровати, желание поспать часто пересиливало.

Но Тамары в первом семестре это не касалось, и она изо всех сил старалась превратиться из правильной школьницы в правильную студентку. Даже если доводилось прикорнуть лишь на рассвете, невероятным усилием воли она заставляла себя встать и идти в институт. Тем более что там ее ждала подружка, у которой дома были четыре всевидящих ока, хорошо знавшие ее расписание занятий.

Но к концу семестра они, как и другие, стали писать лекции по очереди под копирку. Экономия сил и времени позволяла заняться более важными делами. Крапивина, например, могла подремать с открытыми глазами, Рождественская — строчить письма или сочинять стихи, к тому же обе переписывали друг у дружки домашнее задание: Тамара — конспекты первоисточников по истории КПСС, а Инна — задачки по высшей математике, которую терпеть не могла.

Ближе к сессии пришлось часами просиживать в библиотеке или чертежном зале, и они с завистью посматривали в сторону общежитий пединститута, из окон которых постоянно гремела музыка. По твердому убеждению студентов-технарей, соседи-гуманитарии просто дурели от безделья.

Под благовидным предлогом подготовки к занятиям Рождественская засиживалась в комнате у подруги допоздна и постепенно перетащила к ней большую часть конспектов и учебников. А так как они оставались душой сложившегося в колхозе коллектива, учиться удавалось не всегда: в комнату площадью двенадцать квадратных метров иногда набивалось столько студентов, что Тамарина соседка Лена Яблонская совершенно справедливо начинала возмущаться.

Но с этим ребята научились справляться довольно быстро: достаточно было удачно пошутить или рассказать свежий анекдот, как смешливая девушка хохотала вместе со всеми. Если же она была не в духе, что случалось крайне редко, и категорически требовала освободить помещение, компания без особых проблем меняла место дислокации — благо весь курс жил на одном этаже.

И пусть не сразу получилось с учебой, были дела, которые студенты научились претворять в жизнь сообща очень быстро: например, вместе почистить картошку, пожарить ее на огромной сковороде на общей кухне и тут же прямо со сковороды дружно ее умять. Если же кто-то привозил из дома квашеную капусту или обыкновенное деревенское сало, то все это уже напоминало пир во время чумы. Вот только «чума», то есть учеба, в очередной раз откладывалась на ночь.