Площадь Согласия

Покраснев, подруги быстренько собрали вещи и послушно пересели поближе к «воспылавшему любовью» лектору…

— …Здорово! — восхитилась Тамара после того, как, еще дважды выстояв очередь и дважды поменяв лифт, они добрались до смотровой площадки Эйфелевой башни. — С высоты город кажется таким белоснежным! Слушай, я никак не могла взять в толк, почему ты бредила именно Парижем. Ведь есть Рим с Колизеем, Вена со знаменитой оперой, Злата Прага, наконец!

— Это точно — бредила, — подставив лицо ветру, согласилась Инна. — Помнишь, я вскользь рассказывала тебе о своей бабушке? Ровесница века, умерла в семьдесят девятом. Так вот, незадолго до ее смерти я узнала, что она прекрасно владеет не только немецким языком, который много лет преподавала в школе, но и французским. А все потому, что родилась она в Петербурге, в генеральской семье. Мой прадед по линии отца был потомственным военным и неплохо знал царя.

— Ничего себе! — чуть не присвистнула Тамара. — И ты не могла об этом рассказать раньше?

— Прости, но тогда не могла. Я была связана обещанием, что никому на свете не открою этот секрет, пока времена не переменятся. Так просила бабушка. Родители не догадывались, что незадолго до смерти она посвятила меня в тайну своего происхождения, хотя сами об этом хорошо знали. Но тогда я даже не представляла себе, что значит «когда времена переменятся», — вздохнула Инна и предложила: — Войдем внутрь. Хочу сфотографировать тебя в одном интересном месте… Стань здесь, оглянись, — показала она рукой вверх, где по всей длине окружности закрытой площадки были написаны названия столиц с флажками стран и указанием расстояния в километрах. — Вот Минск, тысяча восемьсот пятьдесят два километра. Ну, становись… Готово.

— А дальше? — спрятав фотоаппарат, не утерпела Тамара.

— У моего прадеда был красавец адъютант, которого бабуля Юля полюбила еще ребенком: он был ровно на десять лет ее старше и звали его Эдуард Полянский. Прошло время, девочка выросла, и он втайне от родных стал оказывать ей знаки внимания… Когда в восемнадцатом году расстреливали бабушкину семью, ему удалось спасти только ее. Все остальные погибли: родители, трое братьев, совсем маленькая сестра. Спустя два месяца они обвенчались в каком-то Богом забытом месте под Смоленском и пытались выехать во Францию через Польшу. Но когда все уже было решено, уплачены деньги, бабуля на седьмом месяце беременности заболела тифом. Очнулась в больнице, без ребенка… Долгое время ничего о себе не помнила, да и в госпитале значилась под чужой фамилией — Сидорова. Но едва пришла в себя — ей тайно передали весточку от мужа: жив, здоров, пробирается в Одессу. Через год еще записка: ждет прибытия корабля, и как только устроится на новом месте, сразу найдет способ забрать ее к себе. Вот и все. Больше ничего она о нем не слышала.

…Пять лет Юлия проработала в больнице санитаркой, окончила курсы машинисток, затем курсы немецкого языка, хотя знала его в совершенстве, устроилась на работу в школу и лишь спустя двенадцать лет вышла замуж за инженера со звучной фамилией — Рождественский.

Петр ее очень любил, но о прошлом жены не догадывался: на всякий случай она решила никому не доверяться в эти смутные времена. Вскоре родился сын Иван, а перед самой войной Петра арестовали, и он, как и Эдуард, навсегда исчез из ее жизни. Скорее всего она тоже отправилась бы в лагеря, но война помешала. С маленьким сыном на руках ей удалось эвакуироваться, документы затерялись. Во всяком случае, после войны никто и никогда не подвергал ее легенду сомнению. Вырастила, выучила сына, но то, что знает французский, долгое время продолжала скрывать даже от него…

— Да, судьба у твоей бабушки — не позавидуешь, — посочувствовала Тамара.

— Я иногда думаю: может быть, когда она меня нянчила, то втайне от всех позволяла себе разговаривать по-французски? Ну сама посуди, откуда у меня могла взяться такая любовь к Парижу? А язык? Я схватывала все с полуслова, впитывала, как губка! Но ведь это бабушка мечтала приехать в Париж и отыскать следы Эдуарда Полянского! Я тоже пыталась, но ни на одном из кладбищ могилы русского офицера с такой фамилией не нашла: а ведь столько запросов рассылала! Скорее всего он так и не добрался до Франции… Зато бабушкина мечта о Париже передалась мне и превратилась в сказку. Мне почему-то казалось, что именно в этом городе все у меня и произойдет: и на белом коне увезут, и принц мой меня здесь найдет, и любовь свою я повстречаю именно здесь…