Площадь Согласия

Накануне первого сентября Антонина Степановна привезла дочь в институт и определила в общежитие. Надо сказать, построенное несколько лет назад тринадцатиэтажное здание, в котором жили студенты-строители и робототехники, имело статус образцово-показательного: каждый блок в нем состоял из санузла и двух отдельных комнат — на двух и трех жильцов. Все здесь сияло чистотой, а на отведенном для первокурсников шестом этаже еще витал запах свежей краски.

По очередному звонку мама поселила дочь в комнату на двоих и, убедившись, что все в порядке, уехала обратно. Каково же было ее изумление, когда на следующий день Тамара заявилась домой! Проведя ночь в полупустом еще здании, она так и не смогла справиться с эмоциями: ей не нравился ни этот город, в котором все было чужое и незнакомое, ни воняющее краской общежитие, ни комната, ни кровать. Она готова была потерять год, но только уехать отсюда!

Как и следовало ожидать, дома ее порыв не оценили: наткнувшись на жесткое мамино: «Не смей нас позорить!», наутро она покорно села в автобус и вернулась в ненавистный город. Правда, ей все же удалось заручиться обещанием, что если окончит первый курс на «отлично», то через год ее отпустят в Москву. Чувствуя свою вину, возвратившиеся из командировки столичные родственники клятвенно обещали в этом помочь.

Со временем, в силу возникших обстоятельств, Тамаре и вправду пришлось доучиваться в Москве. Но тогда никому не могло прийти в голову, какие такие обстоятельства возникнут в жизни девочки из приличной семьи, школьной активистки и отличницы, везде и всюду выделявшейся правильным, продуманным поведением. Ей еще предстояло по-новому оценить себя, свои знания, способности, а самое главное — познакомиться с удивительным человечком Инночкой Рождественской…

…К восьми утра прилегавшую к институту узкую улицу заполонили десятки автобусов и сотни первокурсников. С трудом отыскав табличку с номером своей группы, Тамара подошла к стоявшему у передней двери парню, оказавшемуся старостой, отметилась в списке, поставила сумку с вещами в багажник и села на жестковатое сиденье во втором ряду. Без всякого настроения, даже не глядя на постепенно заполнявших автобус студентов, она наблюдала сквозь запыленное стекло за сновавшими вокруг машин людьми. Единственный человек, с кем она успела познакомиться, — соседка по комнате Леночка числилась в другой группе.

— У вас свободно? — вдруг услышала она задорный девичий голосок и, не сразу сообразив, что вопрос относится к ней, медленно повернулась к незнакомке.

Лукавая улыбка, огромные темно-карие глаза на миловидном лице, хрупкая фигурка, повернутая козырьком назад кепка на голове… Настроение, написанное на лице девушки, было настолько противоположно Тамариному, но так заразительно, что, не удержавшись, та улыбнулась.

— Инна, — сунув объемный пакет под сиденье, первой представилась девушка. — Рождественская.

— Тамара.

— Правда?! У меня еще не было подруг по имени Тамара.

— А у меня не было подруг по имени Инна.

— И у меня не было! — рассмеялась девушка. — Я была одна Инна на всей параллели.

— В своей школе я тоже была в гордом одиночестве, — неожиданно в тон ей подхватила Тамара и подвинулась ближе к окну. — Мне еще и на фамилию повезло: Крапивина. Как мне не нравилось это сочетание! А потом в параллельном классе появилась девочка Ада. Аделаида Оглобина…

Девушки прыснули со смеху. Слово за слово завязался разговор, и спустя час Тамара напрочь забыла о плохом настроении. Инночка же вообще была на десятом небе от счастья — надо же, какая удача: в первый день такая подружка! Не обращая внимания на окружающих, посчитавших, что они давно знакомы, девушки так и прощебетали всю дорогу.

Первому курсу в тот год повезло: все пять групп потока направили в один колхоз и разместили в новом общежитии, чем-то смахивавшем на большой коровник. Само же хозяйство, которому достались студенты-строители, слыло одним из самых крепких в районе и специализировалось на выращивании овощей и фруктов. Даже свой консервный завод имелся!

Несколько дней первокурсники недоверчиво присматривались друг к другу, но понемногу раззнакомились. Среди более чем сотни человек тут же выделились явные лидеры: во-первых, те, кого положение обязывало, — старосты групп; во-вторых, балагуры и шутники, рядом с которыми никогда не смолкал смех, кто обладал врожденным даром притягивать к себе людей. Как оказалось, именно к этой категории и относилась новая подружка Тамары.

Каждый день общение со сверстниками побуждало ее на все новые подвиги: проехать на одолженном у местных ребят мотоцикле без глушителя — пожалуйста; на лошади, впервые в жизни, между прочим, — нет проблем; скрыться после отбоя от бдительных очей кураторов и танцевать до утра у костра — с превеликим удовольствием! Глядя на эту неунывающую хохотушку, запросто можно было подумать, что она в жизни только и делала, что смеялась, танцевала и искала приключений. И хотя на самом деле все было далеко не так, Инночка действительно походила на джинна, выпущенного из бутылки.