Тут нужен Шекспир с принцем датским подмышкой. Тут нужен маститый немецкий философ. А сказочник что? Он не блещет умишком, и сам подзапутался в вечных вопросах. И муза-красотка его позабыла, и высохли в принтере – сука! – чернила. С утра интернет отключили и чинят… Он вроде бы чилит, но разве так чилят! Поспал бы, но душная слишком подушка, а тут ещё этот царевич-лягушка! Дедлайн на подходе, торопит издатель, нелестно опять отзывался читатель… Оставьте его ну хотя б на мгновенье! Так нет – снова вставили в стихотворенье…
Никто не хочет уходить (С ломаной рифмой)
Никто не хочет уходить: еще не допито вино, еще охота говорить про то, про это и про всё… И так не хочется вставать, прощаться, в щёку целовать…
Никто не хочет уходить, никто не хочет умирать. Вот просыпается рассвет, ведь ночь короткою была, и не остыл ушедших след, и в памяти звучат слова… Но невозможно не понять, что время не умеет спать. Никто не хочет уходить, никто не хочет умирать.
В щель двери прокрадется кот, объедки будет доедать, но знает даже этот скот: никто не хочет умирать. Ну, пусть не скот, а вовсе зверь, он всё же прокрадется в дверь и станет ласково мурчать, и я услышу, верь-не верь в его мурчаньи ту же нить, которой нам не избежать: никто не хочет уходить, никто не хочет умирать.
Маникюр
Писать стихи совсем необязательно… Но, вот, внушили: дескать, ты – поэт. И клавиши мурыжишь ты старательно, стирая с ноготочков модный цвет.