Плоский мир

— А вы не знаете, кто был его прежним хозяином? Мне говорили о какой-то старухе, но я сильно сомневаюсь в ее существовании, потому что…

— Очень странно, мне казалось, что этот дом появился месяца за два до того, как вы сюда приехали.

— Как вы сказали? — что и говорить, вид у Кирилла был озадаченный.

— Да ладно, это я просто так шучу, не обращайте внимания. Думайте лучше о чемпионате. Масса людей играют у нас на тотализаторе; вы новичок, и вас никто не знает, вот почему в случае победы мы сорвем большой куш, а они останутся в серьезном минусе.

— Стало быть, и я с этого что-то получу?

— Еще бы! Конечно получите…

Воодушевление, которое подстегивало Гринева от такой стойкой поддержки, рано или поздно должно было привести его к успеху, и ровно через месяц и двадцать пять дней, то есть перед самым чемпионатом, он сумел, наконец, обыграть Черенкова.

— Молодец! Если до этого у меня и были какие-то сомнения относительно вас, теперь они полностью сошли на нет, — сказал Зурин.

— А что насчет участников из других городов?

— Они приедут завтра.

— Нет, я имею в виду, может ли кто-нибудь из них составить мне реальную конкуренцию?

— Не думаю, нет, совершенно так не думаю, — Зурин интенсивно замотал головой.

— Слава богу.

— А наши «вкладчики» уже приехали.

— «Вкладчики»?

— Ну да.

— И где же они?

— Здесь, — Зурин и Гринев были сейчас внутри помещения клуба, и первый, подойдя к окну, отодвинул занавеску и кивнул в сторону улицы, на пару сотен улыбающихся, почти что нарисованных лиц, застывших, как на фотографии, — вот, взгляните на эту толпу! Бессловесный наполнитель! Они должны наполнить наши карманы деньгами.

— Отлично.

— Если им что-то не понравится, они могут прислать от себя посыльного с письмом, но поверьте, дальше этого дело не зайдет и муляжность свою они не утратят.

— А что им может не понравиться?

— Ну как же, — удивленно произнес Зурин и подмигнул Гриневу, — например, то, что они не знали о нашем скрытом лидере.

И на чемпионате Гринев снова поразительным образом выходил победителем, и когда каждый новый день по истечении игры выглядывал в окно, с довольством, к которому, в то же время, примешивалась едва уловимая опаска, замечал, как постепенно бледнела улыбка на лицах толпы, сходила — это напоминало обесцвечивание слоя железа под внутренним огнем. Но на самом деле, если брать каждого человека в отдельности, все, что изменилось, это краешки губ: постепенно они прогибались вниз.

Игра Кирилла напоминала компьютерные гонки уровня «Новичок», когда, если ты едешь без поломок и аварий, соперники сопротивляются тебе, но все же, в конце концов, уступают, а если врезаешься в каждое дерево, они начинают делать то же самое и, как бы плохо ни играл, шанс прийти первым сохраняется до самого финиша. Вот и один раз, (это был уже полуфинал), Гринев проводил самый, что называется, паршивый матч в своей жизни, вплоть до того, что мазал по шару, когда тот стоял у лузы на последнем издыхании. В результате спустя семь(!) часов игры, во время которых его соперник Д. В. все чаще и чаще незаметно поглядывал в зрительный зал на Черенкова и Зурина, пожимал плечами и удивленно качал головой, Кирилл отставал уже на добрые шесть шаром, и, казалось, ничто не поможет спасти ему эту партию. Но тут вдруг произошло невероятное: очередным своим ударом, (Гринев не заметил, как чуточку раньше Черенков сделал Д. В. значительный кивок), соперник порвал зеленое сукно, после чего, разумеется, тут же последовала дисквалификация.

— То, что сегодня случилось, просто удивительно, — сетовал Гринев после игры, — вы в курсе, что ровно через пять минут после дисквалификации Д. В. в окно постучали. Посыльный передал записку от населения: они считают… нет, вернее будет сказать, среди них ходят слухи, будто матч…

— Чушь! Забудьте об этом и думайте о завтрашнем матче. Вам повезло, но выиграли вы абсолютно честно, — поспешил оборвать его Зурин, опасаясь, как бы его ученик не стал и дальше анализировать сложившуюся ситуацию; ему с трудом удавалось скрывать свое волнение, ибо хотя все происходившее и говорило о том, что Гринев давно за похвалами потерял бдительность, но сегодня за бильярдным столом и после, когда получили записку, материализовалась реальная угроза досрочного открытия истины, — в финале вас ждет Черенков, а с ним, как вы помните, у вас было больше всего проблем. Он обязательно попытается взять у вас реванш за последнее, но пока единственное поражение.

— Я все понял. Сосредоточусь.

— Отлично, — Зурин сжал руку Гринева, — смотрите, не подведите меня — не зря же я вас столько учил!

Кирилл заверил его, что постарается сделать все, что только в его силах и прибавил:

— Я вижу, наш тотализатор отлично поживает?

— И правильно видите. Многие из тех, кто ставил на победителя до начала чемпионата, уже порвали на себе все волосы, и все же стоит еще подождать до завтрашнего вечера: внушительные деньги посыплются нам в карманы, если вы одержите победу. Вы получили сегодня то, что вам причиталось?

— Да, благодарю, — Кирилл улыбнулся Зурину заговорщически.