Плоский мир

 -Но… - Гордеев сощурил глаз, - неужели вы думаете, что я…

 -Да, вы правильно меня поняли. Убейте его. Вы не местный и вам это сделать будет гораздо проще и безопаснее.

 «Подумать только! Да не кажется ли мне все это?» – подумал Гордеев. Перед тем, как они вошли в плоскость этой комнаты ему уже очень хотелось спать, но теперь он был бодр, как если бы выпил три чашки свежемолотого кофе.

 -Михаил, я прошу вас уйти. Я ничего этого не сделаю. Вы, похоже, не в своем уме. Если только ваш тесть узнает об этом…

 -Вы скоро поймете, о чем я говорил и обязательно нам поможете, - произнес Берестов, отходя к линии двери.

 -Если я даже пойму, все равно никогда не помогу вам. Сказать по правде, я совершенно не понимаю… я незнакомый вам человек.

 -Поэтому мы и просим вас.

 -Это немыслимо. Уходите сейчас же.

 -Вы все равно его убьете. Спокойной ночи.

 Профиль мужчины скрылся за линией двери. Выглядело это так, будто невидимая рука повесила в шкаф бежевый костюм, – именно в него был одет Берестов, – и закрыла его там.

 

 На следующее утро Гордеев уже совершенно не помнил произошедшего перед сном разговора с Михаилом, как будто кто-то вырезал это из круга его головы; сразу после завтрака он отправился в антикварную лавку, которую приметил еще когда ехал от вокзала к дому своего дяди; когда художник прибыл на место и стал расплачиваться с таксистом, тот неожиданно протянул ему на сдачу незнакомую монету.

 -Что это вы мне дали? Какая-то странная монета, – с удивлением осведомился Гордеев, согнув руку так, что ладонь находилась у самого плеча, и глядя на одну из стоявших на ней монет; он снова нашел на машину и закрыл собою ту часть плоскости, которая до этого принадлежала ветровому стеклу.

-Сойдите с двери – я выйду посмотрю, - сказал таксист.

Гордеев повиновался, и когда профиль таксиста, глаз которого закрывала застекленная железная оправа очка, показался в плоскости улицы, художник вытянул руку так, чтобы ладонь оказалась на уровне этого самого глаза.

 -Видите?

 -Ох, боже мой! Отдайте мне ее – это очень ценная вещь!

 Гордеев рассмеялся.

 -Конечно. Только больше так не ошибайтесь.

 Таксист схватил монету и, засунув ее в карман, все причитал:

 -Ох, боже мой! Как хорошо, что вы мне ее вернули – это большая память.

 -Память?

 -Да. Я никогда не занимался нумизматикой, нет, но вот эта монета очень много для меня значит – она дорога мне как память о друге. Раньше я работал суфлером в театре и знал там одного актера-кукольника; он как-то привез мне этот подарок из Швейцарии. Но монета вовсе не швейцарская, он выгравировал ее там на заказ. Прелестно, не правда ли?.. Ха, а знаете, что изображено сзади? Посмотрите, вы не поверите… Видите?

 -Ну и что? Это ладонь.

 -Нет-нет, вы не разглядели. Это кресло в форме растопыренной ладони, с несколькими спинками, у него было такое. Он коллекционировал разную необычную мебель. Сами понимаете, у человека водились деньги – столько обычно бывает у министерских чиновников, а не у актеров, и я в свое время так и не смог дознаться, как он сумел стать исключением из правил. Я всегда шутил, что это кресло – его любимая коллекционная вещь – помогает ему глотать деньги.

 -Как вы сказали? Глотать? – переспросил Гордеев с недоумением.

 -Хватать. Я сказал хватать… но что это я все болтаю и болтаю. Мне пора! – таксист гоготнул, залез за дверцу машины и уехал.

«Он говорил о кукольнике так, как будто того уже нет в живых, - пришло на ум Гордееву, - а может быть тот навсегда уехал в Швейцарию или… превратился в одно из своих кресел… хм…»

 Зайдя за линию входной двери и оказавшись в плоскости помещения, Гордеев вынужден был сразу же чихнуть – так нестерпимо блестел серебряный поднос, который чистил пожилой антиквар, стоявший за квадратом стойки; разумеется, художник не мог увидеть этого подноса, но его сияние раздавалось по всему прямоугольнику комнаты, и, конечно, один или два лучика из тысячи юркими светлячками смогли-таки проникнуть в ноздрю.

 -Извините, молодой человек, - антиквар растянул в улыбке полурот, - впрочем, мне впервые приходится извиняться за хорошо выполненную работу… Здравствуйте, меня зовут Борис Алексеевич Асторин. Я вам это сообщаю, так как всегда был убежден - если покупатель приходит в не совсем обычный магазин, вроде моего, он обязательно должен знать имя продавца, потому как тот призван стать ему другом и посредником в эстетическом наслаждении.