Плоскогорье невидимых людей

– Марк, с вами тремя мне не так страшно умереть на Играх завтра ночью, – ласково прошептала Луа.

Девушка прижалась к американцу и он почувствовал ее дыхание.

Марк обнял ее за плечи. Она прижалась к нему еще крепче; ее мягкие волосы касались его лица, успокаивая. Невидимая девушка… но теплая, дышащая, испуганная.

– Если я смогу хоть что-то предпринять во время Игр, ты не умрешь, – решительно сказал ей Марк. – Как-нибудь сумеем выбраться отсюда и расстроить дьявольские козни Хогрима.

– Боюсь за мой народ, – шептала Луа. – Да, боюсь, наступит время, когда воины Крим уничтожат мой народ и овладеют священным божеством.

– Но тогда гибель твоего народа означает гибель мировой системы демократии, – с горечью прошептал Марк. – Если Хогрим раздобудет Бога…

Он замолчал, рисуя в своем воображении мрачные картины.

Время от времени он слышал тяжелый вздох Луа. Но он знал: девушка спит. Потихоньку он и сам задремал в ее объятиях.

На заре, когда яркий солнечный луч проник через узкое окошко, в камеру заглянул Ручо. Осторожно двигаясь, он поставил на пол чашу с вареными овощами и бутыль с водой так, чтобы заключенные смогли дотянуться до них.

– Ешьте и набирайтесь сил, – посмеивался он. – Они вам понадобятся завтра ночью на Играх.

Но Луа не стала есть.

– Пища жителей Крима остается видимой, – объяснила девушка. – Это может лишить нас шанса на спасение.

– Никогда не задумывался об этом! – воскликнул Марк. – Значит, вы, Корлу, становитесь частично видимы после еды.

– Нет, Марк, – возразила ему невидимая девушка. – Перед тем как съесть, мы освещаем пищу перед Сияющим Богом, так что она тоже становится невидимой. В самом деле, не можем же мы ходить частично видимые…

За долгий жаркий день в темной камере Марк Брэдфорд составил множество планов спасения. Несколько часов он провозился с замками своих оков, но так и не открыл их. Наконец, он обратился к своим товарищам по несчастью:

– Есть только один шанс спастись. Мы должны сбросить цепи, когда нас станут выводить на арену. – сказал он.

– Я думаю, бесполезно, – печально ответил ему Питер Креллус. – Но мы попробуем.

Луч солнца медленно завершил круг по стенам камеры, потускнел и потух. А потом сверкающий белый луч луны осветил пленников.

– Теперь недолго осталось, – сказала Луа.

Сразу же после ее слов в коридоре послышались шаги, и дверь отворилась.

Джусс – офицер, который взял Марка в плен – вошел в камеру вместе с Ручо и полудюжиной солдат с обнаженными мечами.

– Начинаются Игры, – объявил Джусс, а потом с улыбкой добавил. – Мы не хотим, чтобы вы пропустили их.

Новые кандалы защелкнулись на их ногах, прежде чем тюремщик снял старые. Вооруженные солдаты не выпускали из рук цепей, к которым были прикованы пленники. Джусс кончиком своего медного меча подталкивал в спину невидимую Луа.

Они вышли в зал, в камере остался лишь Питер Креллус.

– А как же я? – удивленно спросил англичанин.

– Ты останешься тут до следующих Игр, – ответил ему Джусс. – Раненый не может заниматься спортом.

– Да, да, – злобно захихикал Ручо. – Я сделаю его здоровым и сильным к следующим Играм.

– До свидания, Креллус, – коротко попрощался Марк. – Если с нами расправятся этой ночью, удачи вам…

– …и, если вы останетесь в живых, дай вам бог убить этого дьявола Хогрима! – воскликнул Этьен Мореа.

Когда пленных повели по коридору, Луа плечом прижалась к Марку Брэдфорду. Их кандалы звенели. Вооруженные тюремщики крепко сжимали в руках цепи, сковывавшие пленников.

Они не пошли во дворец. Их повели через лабиринт туннелей, высеченных в скале. Вся огромная масса Крима изрыта ходами, уходящими в неведомую глубину.

Тюремщики освещали путь факелами. Они вышли к запертой на засов двери, позади которой лежало огромное поле. Было светло как днем – светила полная луна. Пленники услышали приглушенный рев многотысячной толпы.

– Арена, – насмешливо объявил им Джусс. – Вы пока подождете здесь.

Их оставили неподалеку от выхода на арену. Марк Брэдфорд облегченно вздохнул.

Кулаком он ударил одного из воинов Крима. Когда человек упал, Марк выхватил у него меч и с яростью напал на Джусса.

Туземный офицер отскочил и пронзительно закричал. Марк прыгнул вперед, потащив за собой тяжелую цепь. Его меч проткнул воина, державшего цепь Луа.

Мореа вступил в схватку с воином, державшим его цепь. Но тут на пленных набросились воины Крима.

– Не убивайте их! – закричал Джусс. – Мы не должны срывать Игры!

Марк пронзил медным мечом еще одного воина, и крикнул Луа, чтоб она убегала. Потом меч плашмя обрушился на его голову, он покачнулся, и коричневые тела смяли его.

Схватка длилась минуту. У закованной Луа не было шансов убежать. Мореа, сыпавшего гэльскими проклятьями, схватили два могучих воина.

Голова Марка была окровавлена. Его черные глаза сверкали в свете факелов, когда его поставили на ноги.

– Ты поплатишься за это, чужеземец, – прошипел Джусс, с ненавистью пожирая глазами американца.

– Не судьба! – тяжело дыша, Марк повернулся к своим спутникам. – Жаль, но не получилось.

– Чтобы очистить это дьявольское гнездо нужен целый полк! – яростно прошептал француз.