Плот

У Риса было ощущение, будто он витает в пустоте, что он один из тех несчастных, которые только что затерялись в небесах в результате катастрофы, но его бездна была заполнена не воздухом, а человеческими страстями.

К началу следующей смены Ципс был еще слишком слаб, чтобы передвигаться, поэтому Рис согласился с Граем и остальными, что его необходимо оставить в покое.

Когда Рис спустился на поверхность звезды, он описал Рочу ситуацию. Молодой человек старался говорить подоходчивей, мягким и примирительным тоном. Роч смотрел сердито, нахмурив брови, но промолчал, и Рис спокойно направился На рабочее место в недра звезды. В середине смены во время перерыва он выехал на поверхность и вдруг увидел Ципса. Навигатор был закутан в грязное одеяло и ослабевшей рукой тянулся к панели управления кресла.

Рис с болью в сердце покатил к Ципсу по неровной поверхности звезды. Он как можно осторожнее дотронулся до руки Ципса.

— Ципс, в чем, черт возьми, дело? Ты болен и должен был оставаться на Поясе.

Ципс повернулся к Рису с улыбкой на бескровном лице.

— Боюсь, мой юный друг, что у меня не было выбора.

— Роч?..

— Да…

Ципс закрыл глаза, все еще пытаясь дотянуться до панели.

— Тебе что-то не нравится, плотовое дерьмо?

Рис развернул кресло. Улыбаясь щербатым ртом, на него смотрел Роч.

Рис постарался оценить ситуацию, найти какую-нибудь возможность повлиять на гиганта и спасти своего товарища, но волна ярости захлестнула его.

— Ты ублюдок, Роч, — прошипел он. — Ты нас убиваешь. И все же ты не так виноват, как те наверху, которые позволяют тебе это.

Роч ответил с притворным удивлением:

— Ты недоволен, плотовое дерьмо? Ну что ж, тогда послушай… — Роч с усилием встал на ноги и, сжав кулаки и побагровев, улыбнулся Рису. Почему же ты не сделаешь что-нибудь? Давай, вставай с кресла и сразись со мной, прямо сейчас. И если ты уложишь меня, ну что ж, тогда можешь тащить своего дружка наверх.

Рис закрыл глаза. «О, клянусь Костями!..»

— Не слушай его, Рис.

— Боюсь, уже поздно, Ципс, — прошептал молодой человек, сжал подлокотники кресла и, примериваясь, напряг спину.

— После того, что я имел глупость сказать ему, он не отпустит меня отсюда живым. А так по крайней мере есть шанс…

Рис опустил левую ногу с платформы. Ощущение было такое, будто к ней привязана гиря. Теперь правую…

И, не давая себе времени подумать, одним движением вытолкнул себя из кресла. Боль пронзила мышцы бедер, икр и спины. На одно страшное мгновение Рису показалось, что он вот-вот упадет и размозжит себе голову о металлическую поверхность. И все-таки Ученый удержал равновесие. Он часто, прерывисто дышал, кровь бешено стучала ему в виски. Рису казалось, что на спину ему привязан огромный невидимый груз.

Он поднял голову и взглянул на Роча, стараясь изобразить презрительную улыбку.

— Еще одна попытка самопожертвования. Рис? — тихо сказал Ципс. Желаю удачи, мой друг.

Улыбка Роча выглядела естественнее, как будто пять «же» были просто тяжелой одеждой. Рудокоп поднял огромную ногу, двинул вперед и опустил на ржавую поверхность. Еще один шаг, другой. Наконец он оказался в футе от Риса, настолько близко, что до Ученого долетел дурной запах из его рта. Затем, кряхтя от усилия, Роч занес гигантский кулак.

Рис попытался поднять руки над головой, но ощущение было такое, будто руки его прочными веревками привязали к телу. Он закрыл глаза. Почему-то вдруг ему привиделась новая звезда на границе Туманности, и страх исчез.

На лицо его упала тень.

Рис открыл глаза. Над ним расстилалось красное небо, а голова раскалывалась от боли.

Но он был жив и на него не давило тяготение в пять «же». Под спиной он ощущал холодную твердую поверхность и, пощупав рукой, понял, что лежит на шероховатой железной плите. Плита содрогнулась. Рис почувствовал позыв к рвоте, но рвать было нечем. Во рту стоял отвратительный вкус, язык был как деревянный, и Рис подумал, сколько же он пробыл без сознания.

Опершись на локоть, он осторожно приподнялся. Плита имела форму тарелки, фута четыре в диаметре, и была покрыта грубой сетью, к которой был привязан Рис. В середине тарелки виднелась куча грубо обработанных кусков металла. На ней был еще один пассажир, бармен Джейм. Он жевал кусок несвежего псевдомяса и безразлично разглядывал Риса.

— Так ты все-таки очнулся, — сказал он. — Я думал, Роч раскроил тебе череп. Ты долго был без сознания.

Рис тупо смотрел на бармена. Вдруг тарелка снова содрогнулась. Парень сел, оценивая силу тяжести — она была невелика и Неустойчива, — и огляделся.

Примерно в километре висел Пояс, похожий на грубый браслет, нелепо болтающийся на детской руке.

Так, значит, он летел. На металлической тарелке? У Риса закружилась голова, и он вцепился в сеть, потом медленно добрался до края и свесил голову. По углам плиты были установлены четыре реактивные дюзы, небольшие двигатели, очевидно, снятые с крыш Пояса. Время от времени Джейм тянул за управляющие тросы, из дюз вырывались струи пара, и тарелка получала очередной толчок.