Читаем Плотин. Единое: творящая сила Созерцания полностью

Когда я, Порфирий, однажды задумал покончить с собой, Плотин почувствовал это и, неожиданно, даже будучи больным, явившись ко мне домой, сказал мне, что намерение мое — не от разумного соображения, а от меланхолической болезни и что мне следует уехать. Я послушался и уехал в Сицилию… это и спасло меня от моего намерения, но не позволило мне находиться при Плотине до самой его кончины.

Когда я уехал, болезнь его усилилась настолько, что и голос, чистый и звучный, исчез от хрипа, и взгляд помутился, и руки и ноги стали подволакиваться. Об этом мне рассказал по возвращении наш товарищ Евстохий, единственный остававшийся при нем до самого конца. (Евстохий был родом из Александрии и познакомился с Плотином уже в его старости. Занимался он только Плотиновыми предметами и вид имел истинного философа.) Остальные же друзья избегали встреч с Плотином, чтобы не слышать, как он не может выговорить даже их имен.

Тогда Плотин уехал из Рима в Кампанею, в имение Зефа, старого своего друга, которого уже не было в живых. В этом имении хватало для него пропитания, да еще кое-что приносили от Кастриция из Минтурн, где у Кастриция было поместье».


…И снова меня зовет этот беззвучный, близкий и спокойный голос:

— Итак, мы начали рассуждать о родовых категориях, чтобы, во-первых, уже новым путем преодолеть последние остатки дуализма между ними, и во-вторых, обосновать всеобщий монизм, то есть доказать, что все — из Единого, в Едином и к Единому…

— Нус — это пять родов: сущность, неподвижность, активность, тождественность и различность. При этом в умственной реальности — единство родов, то есть, например, активность есть различность, тождественность есть сущность, неподвижность есть активность и т. д.

— С другой стороны, чувственный мир также подводится под пять родов: сущность или субъект, количество, качество, движение и отношение. Сделаем здесь еще шаг: почему количество, качество, движение суть отношения. Известно: величины сводятся к числам, а числа выражают отношения. Качества же определяют случайное отношение вещи к другим вещам. Время и место относительны. Все предикаты относятся к сущности, а активность относится к душе. Таким образом, в чувственном мире реально всего два рода: сущности (тела) и отношения. Или, иначе говоря, чувственный мир — это всего лишь различные отношения различных тел. Что же тогда является единством как предпосылкой чувственного мира?

— Но мы уже знаем здесь ответ — Универсальная, Мировая Душа. В свою очередь, принцип абсолютного единства является предпосылкой Нуса. Тогда Душа, как известное умственное единство, соединяет чувственное с умственной реальностью, а Единое покрывает собою все.

— Чувственный мир есть образ, подражание Нусу. Что это значит? Только мир Абсолютного Ума, умственное бытие обладает самодовлеющей реальностью, а наш, чувственный мир зависит от него как от своей основы. И если реальность Нуса везде, это значит, что она в самой себе. Если чувственный мир в том, это значит, что он смысловым образом находится в непосредственной близости к нему и причастен к его бытийности.

— То есть, не имея возможности охватить умственную реальность и проникнуть в нее, чувственный мир, находясь в непосредственной близости к нему, движется вокруг него и в своем движении как бы каждой своей частью касается всегда умственного мира во всей его целости.

— Таким образом, присутствие вечной, умственной реальности должно восприниматься в виде своего рода бурлящей динамической картины: наш чувственный мир реален только постольку, поскольку проникнут исходящими из Нуса силовыми потенциями. Они-то и есть индивидуальные души и эйдосы, а точнее даже, логосы как образы эйдосов. И все эти потенции в своей совокупности и образуют умственную реальность.

— Понимаемая именно как негеометрическое и неделимое, Мировая, Универсальная Душа вездесуща, так как иначе каждая ее часть была бы связана со строго определенным местом. Как индивидуальная душа едина в теле при множестве ее сил и потенций, так едина и Мировая Душа, то есть динамически. Множественность же Души означает лишь то, что она повсюду проявляет по-разному свою активность.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза