Плотина Фараона и Первая еврейская революция

Чувствуя себя самым счастливым мальчиком Египта, Боби метался от костра к костру, демонстрируя доспехи. Пожилые воины, из которых состоял в основном обоз, тепло отзывались о его бравом виде, и просили Боби посидеть у их костра, что было категорически невозможно для него, так как ещё не все видели его в таких изумительных доспехах. Все старались всунуть ему в руки что-нибудь вкусное, а один воин, полез в свою повозку и достал оттуда трофейный лук с колчаном и десятком стрел. Боби замер на месте и не мог произнести ни слова. Это было настоящее произведение искусства. Сделанный из чёрного дерева, лук был инкрустирован серебром, а колчан отливал золотыми пластинками, на которых была изображена сцена битвы.

— Неужели он хочет отдать это сокровище мне, — подумал Боби, — стоит отцу увидеть меня с таким луком, да в этих доспехах, как он тут же забудет про сандали.

— Это тебе на память, — произнёс солдат и от его слов, сердце Боби радостно запрыгало.

Поблагодарив солдата, Боби метнулся к Генату и показал ему подарок.

Генат долго вертел его, в руках не переставая удивляться красоте оружия, а Боби с нетерпением просил его пойти поискать Наина. Ему не терпелось похвалиться. Поцокав языком, Генат полез в фургон, повозился там и когда он появился, Боби застыл с раскрытым ртом. Генат надел боевые доспехи и вместо простого кучера в холщовой накидке, перед Боби стоял воин, но не это поразило Боби, а то, что на груди у Гената, в центре его нагрудника, он увидел золотую пластинку с изображением жезла Фараона. Этот знак отличия хорошо знал любой мальчишка Египта, и он означал, что его владелец либо полководец, либо герой Египта награждённый за особые заслуги перед государством.

Пошли к Айсу, застенчиво сказал Генат, у меня к нему есть серьёзный разговор.

Всю дорогу к месту расположения командира, солдаты встречающиеся им на пути уважительно смотрели на знак Фараона и кланялись его хозяину, а Боби был на седьмом небе от гордости за Гената.

Наин помогал накрывать стол личному повару Айса, догнавшего их с обозом. Командир пригласил заместителей на ужин, и за импровизированным столом царило веселье. Когда Наин увидел Гената, то разинул рот на его знак и поклонился. Оживление за столом стихло, и все встали, приветствуя героя. Айс пригласил за стол Гената, а заодно и Боби. Все наперебой хвалили его доспехи и передавали друг другу его удивительный лук. Поев для вида, Генат встал и поблагодарив всех попросил Айса выделить ему пару минут. Они отошли в сторону.

— Ты чего это вырядился, словно на парад или для официальной беседы, — спросил Айс, — что, опять надумал уйти в отставку?

— В отставку я больше не уйду, пока ты меня не выгонишь, — ответил Генат, — а здесь я, как ты правильно заметил, для официального разговора с моим командиром. Разрешите обратиться?

Генат вытянулся в струнку, как принято в армии.

— Ладно, валяй, — недовольный официальным тоном Гената, ответил Айс, — слушаю вас.

Генат замялся, а потом тихим голосом попросил: — Оставь мне мальчишку под моё начало. Безопаснее чем со мной ему нигде не будет, ты знаешь меня командир.

Затем, помолчав, добавил: — Глаза у него такие же, как были у Неда, такие же бесенята прыгают в них и мне кажется, что это его душа вернулась ко мне в образе Боби.

Айс понимающе кивнул ему и махнул рукой, мол, хорошо, забирай пацана. Довольный Генат ушёл к себе, приказав Боби вернуться до наступления темноты, а не менее довольный Боби принялся хвалиться перед Наином своими доспехами и самым лучшим в Египте луком.

— Знаешь Наинчик, — весело болтал он, — теперь — то папанька не побьёт меня, а все соседские мальчишки умрут от зависти.

— Побьёт, еще, как побьёт, — расстраивал его Наин, — я бы тебе посоветовал нагрудник на спину одеть, чтобы он твою задницу прикрывал. Когда отец тебя драть будет.

— Врёшь ты всё, — огрызался Боби, — любит папанька меня.

— Вот поэтому то и будет тебя драть, — заключил Наин.

Они сидели у костра, когда, отпустив заместителей, к ним подсел Айс. Наин видя, что командира и Гената связывает большая дружба, попросил его рассказать о герое Египта и о его подвиге, за который он удостоился этого звания.

Айс, шевеля веткой, угольки в костре помолчал, а потом, как бы вспоминая давно забытое прошлое, начал рассказ.