Плотина против Тихого океана

— Перед уходом мне хочется потанцевать с тобой, — сказал он Сюзанне.

Он попросил папашу Барта поставить «Рамону». Они пошли танцевать. Жозеф ни слова не сказал Сюзанне о разговоре с мсье Чжо. Он говорил с ней о «Рамоне».

— Когда у меня будет хоть немного денег, я куплю новую пластинку с «Рамоной».

Мать смотрела из-за столика, как они танцуют. Мсье Чжо, сидя напротив, играл брильянтовым кольцом, снимая и надевая его.

— Он бывает иногда груб, — сказала мать, — но это не его вина, он ведь не получил никакого образования.

— Ей наплевать на меня, — тихо сказал мсье Чжо. — Она ни разу не возразила.

— Ну, вы так богаты…

— Это тут ни при чем, скорее наоборот.

Возможно, он был все-таки не такой дурак, как казалось.

— Я должен постоять за себя, — заявил он. Мать посмотрела на тех, с кем ему приходилось бороться. Они вальсировали под музыку «Рамоны». Это были красивые дети. Она все-таки вырастила красивых детей. Они радовались тому, что танцуют вместе. Мать нашла, что они похожи. У них были одинаковые плечи, ее плечи, одинаковый цвет лица, одинаковые волосы, чуть рыжеватые, тоже ее, и в глазах одинаковая счастливая дерзость. Сюзанна становилась все больше и больше похожей на Жозефа. Ей казалось, что дочь она знает лучше, чем сына.

— Она очень молода, — удрученно сказал мсье Чжо.

— Не так уж и молода, — сказала мать, улыбаясь. — Я на вашем месте женилась бы на ней.

Танец кончился. Жозеф даже не сел.

— Отваливаем, — сказал он.

С этого дня он вообще перестал разговаривать с мсье Чжо.

Они старались избегать друг друга. Но все они обращались теперь с мсье Чжо еще более бесцеремонно, чем раньше.

* * *

Все там же, в гостиной, и по-прежнему под бдительным надзором матери мсье Чжо обучал Сюзанну искусству красить ногти. Сюзанна сидела напротив него. На ней было красивое голубое шелковое платье, которое он подарил ей в числе прочего после патефона. На столе были расставлены три флакончика с лаком разного цвета, баночка крема и духи.

— Вы срезали кожицу, и мне теперь везде щиплет, — недовольно сказала Сюзанна.

Мсье Чжо не торопился заканчивать, стремясь как можно дольше продержать руку Сюзанны в своей. Он уже попробовал все три лака.

— Этот идет вам больше всего, — сказал он наконец, оценивая свою работу с видом знатока.

Сюзанна подняла руку, чтобы разглядеть получше. Лак, выбранный мсье Чжо, слегка отливал оранжевым, отчего ее кожа казалась более смуглой. У нее не было определенного мнения по этому поводу. Она протянула мсье Чжо другую руку для маникюра, и он, взяв ее, поцеловал ладонь.

— Надо поторопиться, — сказала Сюзанна, — если мы собираемся ехать в Рам. Ведь на этой руке ногти еще не покрашены.

В открытую дверь они видели Жозефа, который с помощью капрала пытался починить деревянный мостик на дорожке, ведущей к бунгало. Солнце палило нещадно. Время от времени Жозеф изрыгал проклятия явно в адрес мсье Чжо, но тот, уже приученный к подобному обращению, делал вид, будто не принимает их на свой счет.

— Все этот сукин сын, в гробу я его видал с его дерьмовым лимузином…

— Правда, — сказала Сюзанна, — это ведь вы расшатали мостик. Надо оставлять машину на дороге.

Покончив с руками, мсье Чжо покрасил ей ногти и на ногах. Он уже почти закончил. Она положила одну ногу на стол, чтобы высушить лак, а он накладывал на другую «последние мазки».

— Ну, хватит, — сказала Сюзанна, забыв, что как бы мсье Чжо того ни хотелось, но красить было больше нечего.

Мсье Чжо со вздохом отпустил ее ногу и откинулся на спинку кресла. Работа была закончена. Он слегка вспотел.

— А что, если нам потанцевать здесь, вместо того чтобы ехать в Рам? — спросил он. — Под новый патефон.

— Жозеф не любит, когда трогают патефон, — ответила Сюзанна. — И потом, мне надоело танцевать.

Мсье Чжо снова вздохнул и сделал умоляющее лицо.

— Я не виноват, что мне хочется вас обнимать…

Сюзанна с удовлетворением смотрела на свои руки и ноги.

— А мне не хочется, чтобы меня обнимали!

Мсье Чжо понурил голову.

— Как вы мучаете меня! — сказал мсье Чжо сокрушенно.

— Я пойду переодеваться, чтобы ехать в Рам. Посидите здесь.

Сюзанна вышла на веранду и крикнула:

— Жозеф, мы едем в Рам.

— Поедем, если я захочу, — закричала мать, — только если я захочу, понятно?

Сюзанна обернулась к мсье Чжо.

— Она только так говорит, на самом деле ей очень хочется.

Но ему была неинтересна эта перепалка. Он смотрел на ноги Сюзанны, которые просвечивали сквозь прозрачный шелковый подол платья.

— Вы опять совершенно голая под платьем, — сказал он, — а мне ничего не позволяете.

Впав в уныние, он закурил сигарету.

— Я не знаю, что еще сделать, чтобы вы полюбили меня, — продолжал он. — Думаю, если мы поженимся, я буду очень несчастен.

Вместо того чтобы идти одеваться, Сюзанна села напротив и посмотрела на него с любопытством. Но она почти сразу же отвлеклась, продолжая смотреть на него невидящими глазами, словно лицо его было прозрачным стеклом, за которым ей открывались головокружительные возможности богатства.

— Если мы поженимся, я буду держать вас взаперти, — смиренно заключил мсье Чжо.

— А какая у меня будет машина, если мы поженимся?