Плотоядные поневоле (ЛП)

- А их задницы не болят от большого количества волокна? – спросил меня как-то один скептик по части кормления кошек веганской едой, после чего привел прецедент: - Потому что когда я ем слишком много волокна, у меня начинаются анальные боли.

- Кроме того, - продолжил он, - я не уверен, что смерть двадцати кур, которые умирают сравнительно быстро и безболезненно, действительно хуже болей в заднице у одного кота.

Когда его слова еще только слетали с губ, я уже видел их на бумаге. Я бы вряд ли подобрал более подходящий пример, который живописал бы всю нелепость аргументов против веганского питания для кошек и собак, чем эта анальная аналогия. Каким-то образом я совладал с собой и попробовал ответить почти интеллигентно:

- Не вижу причин полагать, что употребление овощей в пищу влечет за собой боли в анусах кошек. Мои кошки – веганы уже много лет, и я никогда не наблюдал ни у одной из них чего-либо, хоть отдаленно напоминающего ректальный дискомфорт. Но даже если бы это соответствовало действительности, представьте себе двадцать кошек, которым предстоит умереть – и не просто умереть, а провести всю свою жизнь в тесных, грязных клетках в компании сородичей, в постоянном состоянии боли и ужаса, не имея возможности за всю свою жизнь удовлетворить ни один из своих основных инстинктов, – чтобы избавить одну курицу, играющую с солнечными зайчиками и мурлычущую на коленях у хозяина, от легкого зуда в заду? Примем ли мы мучения и смерть многих кошек как меньшее из зол в стремлении устранить небольшое неудобство, с которым столкнулась курица?

В статье «Кошки и собаки – вегетарианцы: чем мы кормим наших друзей» Ингрид Ньюкирк ⁵⁴описывает увиденных ею кур в клетках у ворот скотобойни по окончании рабочего дня:

«Большинство умерли от теплового удара, но некоторые выжили. Они были втиснуты в пластмассовую решетчатую тару, слишком невысокую, чтобы распрямить конечности. Едва живые куры задыхались, их клювы были раскрыты и сухи, в ноздрях спеклась слизь. Они пытались пить тающий лед из моих рук, но их головы были чересчур тяжелыми, чтоб они могли их поддерживать.

Эти животные – одни из миллионов, выставленных за пределы боен. Они обречены жить в страданиях и умирать, не получая обезболивания, ветеринарного ухода или даже глотка воды, порой до нескольких дней, когда в непереносимую жару, а когда – в минусовую температуру, зачастую без какого-либо укрытия от плохой погоды, до тех пор, пока не явится инспектор из Министерства сельского хозяйства, чтобы маркировать их как «негодных для употребления человеком».

Тех, что умрут, в ожидании этого дяди, перемелют для садовых удобрений. Тех, кто выживет, отправят на еду для домашних животных. Старые коровы превратятся в «Новый Фрискис», сломанные и гангренные кости раздробят и покидают в гладкие баночки с надписью «СуперУжин».

Всякий раз, когда мы идем в магазин, мы голосуем за эту систему своими купюрами. Кто-то голосует против мясника. Но многие из нас по-прежнему держат животных-беженцев дома, которые до сих пор живут за счет страданий зверей, страдающих больше, чем кто бы то ни было».

Я встречал многих людей, которые отстаивали свое решение кормить мясом кошек и собак, утверждая, что «заставлять их отказаться» от него было бы неправильно и аморально. Но разве не аморально причинять боль и навлекать гибель на стольких животных ради удовлетворения интересов своих питомцев?

Много лет назад, когда я работал в ветеринарной больнице, одна шизанутая дама приносила туда своего несчастного котенка каждые пару недель, хотя с ним все было в порядке.

- Каковы симптомы, миссис Шизоид? – спрашивали мы (фамилию, конечно, произносили иную).

- Ну, - отвечала она, - я держала его на руках и показала в направлении клиники, а он мяукнул.

Сколько бы мы ни демонстрировали ей результаты анализов, где все было «отрицательно», она верила, что если в очередной раз покажет на клинику, и котик мяукнет, значит, он болен и хочет, чтобы его госпитализировали. Будучи маленьким котенком, однажды он забрался в шкаф на кухне и вышиб оттуда на пол кастрюлю. С тех самых пор она заставляла несчастного котенка использовать эту кастрюлю, как туалет, ни секунды не сомневаясь, что он уронил ее, потому что хотел всю оставшуюся жизнь делать в нее пи-пи и ка-ка.

Если это и звучит абсурдно, то исключительно потому, что большинство из нас способны чувствовать предел коммуникативных и мыслительных возможностей животных. Решения о том, когда идти к ветеринару и во что будет правильней гадить, должны принимать мы, а не они. И дело не обстоит так, будто мы их к чему-то принуждаем. Просто это часть наших взаимоотношений. Так с какой стати тема питания должна быть исключением?