Плотоядные поневоле (ЛП)

В индустрии кормов для животных пугает тот факт, что здесь все намного, намного хуже. Мясо, используемое производителями, по всем характеристикам располагается существенно ниже уровня унитаза и представляет серьезную угрозу бактериологического заражения. Это дрянь, которую по какой-то причине нельзя было продавать как еду для людей. Она настолько плоха, что ее нельзя было запихать в хот-дог. Ее нельзя было скормить зэкам, ее даже нельзя было сбагрить кафетериям начальных школ. Мясо из разряда «не годится для употребления людьми», попадающее в корма для наших кошек и собак, было частью настолько больных животных (видимые невооруженным глазом раковые опухоли и т.д.), что даже запаренные, переутомленные инспекторы Минсельхоза узрели непорядок на конвейере и не пропустили. Это те самые хворые животные, которых видела Ингрид Ньюкирк возле бойни. Это просроченное мясо из супермаркетов или испорченное при некорректной разморозке. Именно это мы скармливаем нашим любимцам.

Прежде чем обнаружить слово «мясо» в числе ингредиентов корма для животных, важно знать, что это часть какого-то млекопитающего, но часть эта – далеко не бифштекс из вырезки, не филе и даже не гамбургер. Это не мышечная ткань и не питательные субпродукты. Это мясо не проходило никакую инспекцию, и его полезные свойства никто даже не пытался определить. Это просто некая часть какого-то примата. Это «мясо» может быть кровью, костью или мозгом. «Мясо» может означать сбитого на дороге зверя. Мех и скелет опоссума, которого сшибли на магистрали – это тоже «мясо». Мясо может быть кошками и собаками. Вообще, это стандарт – делать кошачьи и собачьи корма из кошек и собак. Около пяти миллионов животных ежегодно усыпляют в приютах; и куда деваются их тела? Для тех братьев меньших, которых никто не взял домой, не существует кладбищ, и мы чертовски хорошо знаем, что «Радужный мост» им не светит. Перед приютами стоит проблема утилизации, а производители кормов никогда не откажутся от самого дешевого мяса на свете, которое не обязано соответствовать каким бы то ни было требованиям.

Повинуясь седьмому чувству, многие люди ощущают нечто противоестественное в затее компаний мяспрома кормить кошек едой из кошек. В насаженном каннибализме есть что-то садистское. Но если говорить о поистине противоестественных вещах, то это еще цветочки. Я упомянул о том, что в кошачьи и собачьи корма идет испорченное мясо из супермаркетов. Но я не упомянул о том, что при этом никто не требует извлекать это мясо из пенополистироловой упаковки, прежде чем пустить на переработку. Я упомянул о том, что в корм попадают части тел больных животных с бойни. Но я не упомянул о том, что при этом никто не запаривается на тему бирок, которые так и остаются на ушах трупов. Я упомянул кошек и собак, усыпленных в клиниках или сбитых на дороге. Но я не упомянул об антиблошиных ошейниках, которые редко кто снимает с тел, и об этанале натрия, который обыкновенно применяется при усыплении и остается в конечном продукте, пусть и в малых количествах. Вопросов здоровья я коснусь в следующей главе, но здесь все и ежу понятно: являются ли пенополистирол, пластиковые ошейники от блох и яд для инъекций (который называемся «гуманным», потому что он настолько токсичен, что даже его крошечная доза мгновенно убивает) частью натурального, здорового рациона наших кошек и собак?

Что представляет собой больший грех против природы: держать псов и котов на вегетарианской диете, специально сформированной, чтобы обеспечивать их всеми необходимыми питательными веществами, или скармливать им хорошо переработанные перья, опухоли, нервные ткани, кошачьи и собачьи трупы, измельченный пластик и отраву, с помощью которой убивают животных?

Самая «натуральная» пища, которую могут получать наши коты, они должны добывать себе сами, охотясь, и на этом основании многие люди выпускают их свободно гулять вне жилищ. Впрочем, если разобраться, «естественными» эти похождения кажутся, пожалуй, только самим кошкам. Их завезли в США из Великобритании в 1749 году, чтобы сократить популяцию крыс, хоть и считается, что любопытство и поиски еды приводили усатых-полосатых на продовольственные судна и ранее. Иными словами, они –сравнительные новички, против которых у потенциальных жертв нет уловок, необходимых для выживания. Короче, если для кошек естественно есть маленьких млекопитающих, то для североамериканских грызунов вовсе не естественно иметь дело с кошками.