Плотское желание

— Твои работы прекрасны. — Я пролистываю портфолио, там лист с татуировками в традиционном стиле, один с разнообразными цветами в тонких линиях, а затем лист с рисунками на готическую тематику. Я останавливаюсь на этом, и она переводит взгляд на него.

— В прошлом году в салоне была ночь Хэллоуина, — объясняет она. — 150 долларов за флэш-рисунок на руке или ноге. Я вызвалась сделать несколько работ на тему викторианской готики.

— Они замечательные. — Я не преувеличиваю, даже простые линейные рисунки имеют четкий вид и мелкие детали, которые заставляют меня задерживаться на странице, рассматривая каждую из них, прежде чем перевернуть ее. — Позволь мне посмотреть на твои рисунки.

Эмма без жалоб протягивает мне свой телефон, на котором открыты ее социальные сети. Быстрое сканирование говорит мне все, что нужно знать — она исключительно талантлива, и ее работы держатся. У нее есть фотографии нескольких татуировок, которые зажили, продержались полгода и год, и я вижу, что линии по-прежнему четкие, а цвета яркие. Ей удается передать все детали своих рисунков и на самих татуировках, и я прокручиваю фотографии все дальше и дальше, рассматривая одну за другой.

— Нравится то, что видишь? — В ее голосе слышится оттенок неприязни, как будто она ожидает, что я скажу обратное.

— Безусловно. — Я возвращаю ей телефон. — Ты делаешь великолепную работу. Я рад, что Рико прислал именно тебя.

— Значит, ты не против, чтобы я занималась твоей сессией? — Она все еще звучит неубедительно, и мне интересно, связано ли это с ее боссом или есть другая причина.

— Ты часто делаешь татуировки высокопоставленным клиентам? Должно быть так и есть, с такими навыками. Частные приемы и все такое?

Я ожидаю, что она воспримет это как комплимент, независимо от ответа. Но вместо этого Эмма поджимает губы, как будто я задел какой-то нерв.

— Нет, — коротко отвечает она. — Я работаю со своими клиентами в салоне. И с посетителями с улицы, когда есть свободное время. Рико занимается частными запросами сам.

Вот оно что. Понятно, что она не намерена больше ничего говорить по этому поводу, она не хочет поносить своего босса, что достойно восхищения. Хороший бизнес, это точно, особенно когда он все еще должен вести мои будущие встречи. Но я также слышу нотки обиды в ее тоне. Она явно не в восторге от этой договоренности.

— Оставляет хороших для себя, да? — Я добавляю в свой тон немного легкомыслия, но Эмма лишь пожимает плечами, вставая с дивана. На ней светлые джинсы и черная майка, поверх которой надета черно-синяя клетчатая рубашка на пуговицах, рукава закатаны до локтей. Я вижу татуировки на обеих руках: на одной руке — тонко проработанная змея, обвивающаяся вокруг руки, с кристаллами в промежутках между витками, а на другой — настоящий сад цветов. Ее одежда выглядит хорошо поношенной и мягкой, как будто она снова и снова возвращается к одним и тем же нарядам или, возможно, у нее нет средств, чтобы ходить по магазинам за новыми.

— Он босс. Он устанавливает правила. — Она расстегивает верхнюю рубашку и снимает ее как раз в тот момент, когда я поднимаю глаза от портфолио, которое я снова начал просматривать, и на мгновение я оцепеневаю.

Эмма красива, но не в том смысле, к которому я привык. Чаще всего я встречаюсь с моделями и актрисами, женщинами с дорогущими гардеробами и такими же еженедельными косметическими процедурами: наращивание волос, увеличение груди и губ, которые становятся полнее и мягче благодаря чудесам современной науки. Эмма — совершенно другая.

Она красива от природы, что выделяет ее в городе, где поклоняются искусству. Ее волосы густые и темные, с естественной текстурой, стянуты в высокий хвост, с которого так и тянет стянуть ленту и посмотреть, как волосы будут падать на ее лицо. Ее глаза большие и темные на глубоко загорелом лице, на котором нет никакого макияжа. Я могу различить россыпь веснушек на ее носу, ее губы слегка потрескались от сухой жары, но все еще выглядят мягкими, полными и розовыми. Я могу представить себе мягкую впадинку на ее нижней губе, если прижму к ней палец. А ее тело…

Она просто сногсшибательна. Я чувствую, как дергается мой член в тот момент, когда она снимает рубашку, обнажая худые плечи и подтянутые руки в черной майке, которая приподнимается ровно настолько, чтобы показать полоску загорелой кожи между ее краем и талией джинсов. Татуировки на руках обвивают верхнюю часть рук и плечи, хвост змеи на одной стороне заходит под ключицу. Я вижу намек на геометрическую татуировку в ее декольте и чувствую, как мой член снова дергается от интереса, набухая на бедре, когда я представляю, как снимаю майку и обнаруживаю остальную часть татуировки между ее грудей.

У нее проколоты уши и нос, и я ловлю себя на том, что мой взгляд возвращается к ее груди, гадая, есть ли у нее пирсинг на сосках. Еще один толчок, боль в паху усиливается, и я стискиваю зубы. Еще несколько минут, и у меня будет болезненный стояк во время сеанса татуировки. Но отвлечься невозможно. Она не похожа ни на одну девушку, с которой я когда-либо встречался.