Пловец (сборник)

– Вы не только укротитель мулов, вы и поэт… вы Вильям Шекспир.

– …чистой красоты!!! Пушкин…

Лейтенант подбежала:

– Сука! Шалава! Стерва! Где ты весь день шлялась? Чего только я не передумала!

Мальчика отпускают домой. Взрослые идут к амбару. Никита удаляется от них. Оглядывается, слышит возбужденные голоса. Лейтенант ругает Соню за исчезновение с самолетом на весь день. До Никиты доносятся обрывки хриплого голоса Лейтенанта. Луна освещает фигуры у амбара. В глазах Никиты слезы. На тропе появилась Марфа:

– Где ты? Бабушка с ума сходит…

– Отстань от меня, – говорит Никита. – Что ты вечно за мной вяжешься?

– Что такое – вяжешься?

– Цепляешься!

– Я?

– Ты!

– Говно ты оловянное!

– Сама говно оловянное! Стеклянное! Деревянное!!!

– Отец твой – Гитлер, ты – гондон!

Никита со всего размаху ударил Марфу. Марфа бросилась на Никиту. Мальчик и девочка упали в капусту. Марфа оказалась на Никите. Бьет его наотмашь. Никита змеей уворачивается от нее, вскочил, побежал. Марфа погналась за ним. Никита неожиданно повернулся и ударил Марфу головой в живот, свалил ее, упал сам.

– Сегодня я лежал на ней, голой, – шепчет Никита.

– Сойди с меня…

– Груди ее ласкал, – продолжает Никита.

Марфа бьется под Никитой. Из кармана Никиты выпал бинокль. Марфа бьет им по голове Никиты. Никита свалился как подстреленный.

Марфа говорит испуганно:

– Никита! Никита…

Выбралась из-под тела мальчика.

Марфа скулит:

– Никита… Ты что… умер?!

В окуляры бинокля видна внутренность амбара. Горит лампочка. Под ней сидят Соня и Лейтенант. Чуть поодаль огромный курчавый американец. Лейтенант держит аккордеон, растягивает меха и поет. Ей в унисон подпевает Соня.

Лейтенант и Соня поют:

За речкой, за речкой,
На том бережочке,
Мыла Марусенька
Белые ножки…

Лица женщин просветленные, они с наслаждением поют. Вильям смотрит на них и льет из самовара чай – кипяток. Лейтенант пододвигает к нему малиновое варенье.

Никита сидит на мешках химических удобрений и смотрит в освещенные окна амбара. Опускает бинокль. На глазах слезы.

А в амбаре поют. К голосам Сони и Лейтенанта присоединяется голос Вильяма:

Мыла Марусенька
Белые ножки…

Летящий над полем самолет сбрасывает химические удобрения. Динозавр и его ученики в противогазах бегут по полю. Динозавр срывает с лица маску:

– Как быть, если враг застигнет нас врасплох? А мы без противогаза – нашего верного друга и защитника?!

Серая крупа сыплет с неба.

Динозавр кричит, заглатывая химию:

– Есть способ спастись от удушающих газов, ядов и прочей химии…

Ученики стоят в противогазах, слушают.

– Надо смочить платок собственной мочой, как это делается, вы знаете, прижать платок к лицу и дышать сквозь него…

Неожиданно в небе что-то произошло. Раздался громкий треск. Из самолетного мотора повалил густой дым. Пропеллер остановился, самолет стал падать. В глазах Никиты ужас. Он смотрит на происходящее в небе сквозь стекла противогаза. Самолет падает.

Никита срывает маску. В оцепенении следит за старой развалиной, которая беззвучно падает на него. Но в последнее мгновение мотор затарахтел, самолет неуверенно, боком, боком, стал садиться на поле, продолжая густо дымить.

На медицинском столе лежит Соня. Она тяжело дышит. Несколько резиновых трубок отходят от ее тела и соединяются с телом Вильяма Терентия Смитта. Американец отдает ей свою кровь…

К больничному зданию подъезжает машина «форд». На крыше машины привязан огромный футляр контрабаса. Из машины выходит негр, снимает футляр, раскрывает его, достает контрабас. Выходят Вильям с банджо и толстяк в шляпе с саксофоном. Все смотрят на окна больницы и по команде контрабасиста начинают играть.

В окне появляется бледное лицо Сони. Она улыбается лихой команде музыкантов.

Слышны звуки джаз-банда. По коридору идет Никита. Он подходит к Соне, стоящей у окна. Смотрит на счастливую, улыбающуюся летчицу в сером больничном халате. На шее у Сони бусы из голубых уральских камней. Соня берет бусинки в руки и показывает их Вильяму:

– Очень красивые! Спасибо…

Неожиданно рвется нитка, бусы рассыпаются по больничному полу. Соня огорченно смотрит на пустую нить, с которой в мгновение исчезли голубые камни.

– Никита, помоги, я не могу собрать. Это подарок… Вильяма.

Соня виновато смотрит на мальчика… Она не может нагнуться, спина ее в гипсовом корсете. Никита не дал ей договорить, кинулся подбирать бусинки.

Играет джаз-банд. Во дворе стоит Сонин американский Ромео. По больничному коридору от стены к стене ползает Ромео-2.

Человек в сером больничном халате, бледный, нервный, больной, стоит у телефона, висящего на стене.

Человек говорит в телефонную трубку:

– Начинается… Приехал ее хахаль… Опять вопить будет. Уже третью ночь. Только врач сказал, что она не отдаст копыта, он стал приезжать и вопить под ее окнами. За такие дела арестовывать надо, но они иностранцы… Слышишь? – Человек оторвал трубку от уха. – Она кто? Летчица. Самолет под ней взорвался. Не слышу… что?.. Что?..

Играет джаз-банд. Соня смотрит из окна. Улыбается.