Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

Первая дочь Груздевых Ольга, окончив один класс начальной школы, ушла «на постоянное жительство в Мологский Афанасьевский монастырь, где жили две родные тетки — монахиня Евстолия и инокиня Елена Петровы». Как и бабушка Марья Фоминишна, урожденная Петрова, «от природы процентов на 40 глухая», ее сестры были глуховаты с рождения и ушли в монастырь. Наследственная груздевская глуховатость передалась отчасти и о. Павлу, но в таком интересном виде: «Он глуховат был иной раз, когда не надо. А когда надо — так все слышит». Ольга Груздева была определена в монастыре в живописное училище, где уроки рисования преподавал «профессор живописи Нестор Антоныч Жуков. Рисование послушница Ольга усвоила прекрасно, ею были написаны в церковь Архистратига Михаила на Даче иконы — местная Спаситель и Распятье». Дача — это филиал монастыря в 12-ти верстах, где была построена в конце XIX века однопрестольная церковь Михаила Архангела и несколько жилых деревянных домов.

Отец Павел высоко ценил художественный талант своей родной тетки, вообще очень любил Ольгу, ласково называл ее «кока». Но «кока» — это не прозвище, на которые о. Павел был большой выдумщик. По-кулигски «кока» значит или крестная, или просто тетя. «Все они у нас «кока» — так уж принято было, — вспоминает батюшкина сестра. — «Кока Нюша» — Анна Ивановна Груздева, «кока Саня» — так отец Павел мою маму звал. Тетка Ольга и меня брала в монастырь, чтобы подкормить, а то у нас очень бедно было».

Род Груздевых вообще удивительно одарен по художественной части: иконопиской была инокиня Елена (Петрова), инокиня Ольга (Груздева), младший брат о. Павла Алексей Александрович тоже стал художником. То ли в самих мологских местах было ярко выраженное живописное начало — из соседней Подмонастырской Слободы из крестьянского сословия вышел известный художник-маринист Л. Д. Блинов, выходцами из Мологского уезда были и знаменитые братья Солнцевы, Федор и Егор, тоже из крепостных; то ли творческая народная стихия порождала такие таланты, но художественная одаренность чувствуется в каждом слове о. Павла — он был, что называется, художником в душе. А исписанные сверху донизу стихами страницы батюшкиных рукописей? А сама его с виду простая речь, где каждое слово — образ, да не в бровь, а в глаз? Всё это оттуда, из Мологи. «Приедешь к ним — и Леша рисует, и Панушка. Он с детства только попов рисовал — из головы. Священником хотел стать», — говорит батюшкина двоюродная сестра.

Прекрасные работы Ольги Груздевой, о которых вспоминает о. Павел — «это две картины — вид монастыря с западной стороны, вышитый бисером, и вторая — изображение преподобного Серафима, кормящего медведя, картина была вышита цветным шелком. При игумении Иннокентии инокиня Ольга была удостоена пострижения в рясофор, в коем звании померла 4-го сентября старого стиля 1926 года, похоронена на монастырском кладбище рядом с теткой — монахиней Евстолией».

Александр Иванович Груздев был младше своей сестры Ольги на четыре года. Он родился в 1888 году и, как пишет о. Павел, «по окончании трех классов церковноприходской школы был направлен родителями в Рыбинск в лавку к некоему Адреянову, который торговал дрожжами, но непосильный детский труд и бесчеловечное обращение хозяев вынудили его пяшком бежать в Мологу и, не заходя домой, выпросился в мальчики к Иевлеву Александру Павлычу, который имел мясную лавочку, где работал до революции, вернее, до 1914 года».

Здесь необходимо в общих чертах обрисовать дореволюционную Мологу — город, ставший ныне символом затопленной истории, поругания святынь, ярославский Китеж-град.