Плут

Но, как можно понять, тягаться с местными их же средствами и по их правилам, не имея почти никакого боевого опыта и удовлетворительной физической формы — дохлый номер, поэтому именно Телекинез! Он уже сейчас позволит на приемлемом расстоянии, если не подбросить врага вверх, чтобы тот головой об пол приложился, от чего магозащита не спасёт, то можно толкнуть его на клинок или поддёрнуть опорную ногу, ну или ещё что-то подобное учудить. Причём, с каждой вложенной единицей — расстояние растет не на метр, а на десяток их, поэтому для старта это гораздо выгоднее.

Примерно так.

— Доброе утро, Вило, — сдержанно поприветствовала меня баронесса, которая была в последнее время весьма холодна со мной.

— Доброе, — не став заискивать перед той, кому невесть какая возжа под хвост попала, и сам несколько по детски обиженно буркнул я, лишенный, точнее так и не получивший сладкого, назовем это так.

Так себе поздоровавшись, я довольно развязно плюхнулся за стол и, бесцеремонно подтянув к себе блюдо с местными круасанами, принялся демонстративно вредно рыться в них, выбирая самый полный шоколадоподобного крема и с брезгливой рожей откладывая надкусанные с мири́мбовым джемом. Согласен, свинство и детский сад.

— Ты готов к завтрашнему отбытию? Франц доставил вам с Милиз билеты на «Восточного кита»? — как ни в чём ни бывало продолжив намазывать маслом тост, чопорно поинтересовалась та, кто и является причиной моего откровенно стыдного поведения. Ну, в этом я себя убедил.

— Ага, — ответив, со зверской рожей впился я наконец зубами в самую лучшую, по моему мнению, хрустящую прелесть, сочащуюся офигенским крЭмом.

— Что ж, я рада, что все формальности решены, ваша милость, — опять укололи меня этим вот, сочащимся ядом обращением, да так, что у меня аж аппетит пропал.

Не, ну а чё она? Жениться сразу лезет... Эм, замуж выходить, или всё же зажену меня брать? Короче, сочетаться браком.

Ну да, у нас состоялась непростая беседа после всего устроенного мною на кладбище, где я кое-как отбрехался на счёт своих новых возможностей, заявив, что применил полученный в подземелье одноразовый артефакт, который, зная потаённые страхи врага, реализует их, давая владельцу преимущество.

За такую расточительность, к слову, был удостоин ещё бо́льшим расположением Кудса, который, не смотря на годы, очевидно не спешит на тот свет, поэтому щедро проставился за спасённую жизнь.

А вот с баронессой всё сложнее. Сначала меня слегка пожурили за трату такого ресурса, едва, при этом, сдерживая себя, чтобы не броситься в объятия. Но затем, когда я так жестоко обманул ожидания женщины, уже, небось, воображавшей себе фасон подвенечного платья, даже не удостоился ее косого взгляда. Что, как по мне, весьма показательно.

В общем, Ижэн, очевидно распалённая тем моим смелым поцелуем перед испытанием в подземелье, навыдумывала себе излишне романтических вариантов развития наших отношений, что я всецело приемлю, к слову, но печать-то в паспорте зачем! Точнее, нафига мне становиться мужем баронессы, даже не бароном, когда нам и так было бы зашибись. Но нет, на том наши близкие, межполовые в смысле, отношения и закончились.

Вольнопольская была убита горем и, не сумев никакими посулами заманить меня под венец, ну или куда там, обескураженная моим выбором лишь роли приёмного младшего братика, да ещё и демонстративно отказавшегося от чести именоваться Вольнопольским, предпочтя лишь приставку «из Вольнопольских», удалилась чернее тучи.

Ну а нафига мне эта громкая фамилия, когда я и так могу пользоваться всеми присущими ей правами, а при необходимости, для конспирации например, не упоминать эту самую приставку. Да и Плут вроде как созвучно слову из моего родного языка, так что мне даже как-то нравится это дело. Ну и, самое главное, те, которые «из» — в некоторых случаях могут менять принадлежность, хотя на таких и косо смотрят, а вот стань я Вольнопольским — это навеки. Точнее до замуже... зажоночества, так сказать, с выгодной партией из другого рода, например.

Вот и выходит, что я теперь брат баронессы Вольнопольской. Ну и что тут такого? Каждый адекватный скажет: не кровный же. Вот поэтому крутить с Ижэн любовь, не выставляя на показ — вполне допустимо, на мой взгляд. Но никак не для Ижэн, как оказалось.

Уже на следующий день после того непростого нашего разговора женщина была со мной холодна, сдержанна и благожелательна. Правда, при взгляде на неё, у меня рождается раздражение и желание как-нибудь допечь этой вот негибкой жертве условностей, дабы задавить ноющее ощущение в своем сердце, где, как мы помним, поселились чувства к ней. Эх.