Плут

Хотя нет, не всё как прежде. Вон и след от телекинетического удара Экзекутора заметен, да и ледяная сосулька всё ещё торчит в том месте, где был пришпилен Ливз, хотя это и понятно: магия-то не игровая.

Всё-таки формирование плетений лишь усиками — как видно, многообещающая тема. Чего только стоит рост параметров атаки, я уж молчу о перспективе сокращения времени их подготовки, пусть и такой мой прогресс произошёл скорее из-за экстремальности ситуации. Жить, как говорится, захочешь — и не так ещё извернёшься. Но, как бы то ни было, то обстоятельство, что последний раз я создал улучшенный шип быстрее, чем это делается руками, и это явно ещё не предел — о многом говорит!

Так, теперь квесты надо бы глянуть. О как! Интересно.

За ликвидацию графини я закономерно получил 1 ОР, а квест о нанесении удара возмездия преобразился в «Покончить с заклятыми врагами», как бы намекая, что ими были не Толстопряжские, точнее не столько они, сколько имеющие зуб на моего по сценарию папаню эти вот «историки-работорговцы». Как выразился Ройц, марионеткой которых глава рода Толстопряжских и являлась.

Мда, интересно всё же игра со своим сюжетом и вымышленными персонажами умеет встраиваться в реальные события. Главное теперь — не запутаться в действительности и вымесле, когда буду анализировать и делать выводы.

Далее. За уничтожение Экзекутора Кипса, как я понял, официально уполномоченного применять Пси в диких мирах, я ничего не получил, кроме лута понятное дело, так как этот моб был не один и схватка к тому моменту ещё не была завершена. А вот грохнув Ливза с непростым Ройцем, я закрыл сразу два квеста: «Найти выход из безвыходной ситуации», ну и, покончив-таки с заклятыми врагами, упомянутый выше квест. Так что ещё 2 ОР. Продуктивный денёк.

Итак, статы:

Плут

-----

ОР: 12

-----

СИЛ: 0

ЛОВ: 0

ВНС: 0

ПСИ: 3

-Телекинез: 8+1

-----

Инвентарь:

Чёрный плащ

Итого, у меня сейчас на счету 12 свободных ОР, из которых 3 ОР пойдут на поднятие ПСИ до 6, чтобы стал доступен выбор новой псионической способности, разумеется Биокинеза, который, к слову, можно будет разом качнуть аж до 9, да ещё и +1 от плаща. А это всё значит, что я скоро смогу ходить на своих двоих!

****

Неделю спустя, трущобы.

— Слышь, Пискля, а расскажи ещё, — в свете костра состроив просящий взгляд своих очень живых глаз, обратился один чумазый мальчуган к другому. Который, в свою очередь, с сосредоточенным видом держал сейчас над углями прутик с нанизанной коркой хлеба.

— Да чего там рассказывать-то? — непроизвольно почесав правую руку, которая была гораздо светлее чем левая, а под ногти ещё не успело набиться столько же грязи, попытался было отмахнуться второй. Но под умоляющим взглядом всё же вздохнул и продолжил. — Вернулся, зачит, я в тот день с паперти, сдал всё Сиплому, набил пузо. Косой тогда как раз пол гуся откуда-то приволок. Ну и завалился спать. А поутру все, которые проснулись, оказались: кто с руками, кто с ногами. Червивый так и вовсе с глазами. А вот у Сиплого — ни рук, ни ног. Как и не бывало. Но на лбу надпись, будто бы от рождения, да чёткая такая...

— Какая?!! — округлив глаза, выпалил первый, словно бы в первый раз слышит эту историю, однажды взбудоражившую всю округу и заставившую криминал не то что попритихнуть, а кого-то даже и бежать без оглядки.

Ну и одним приютом ещё прибавилось в Кривом конце Краснограда, так как Румяный, лидер криминала всего этого неблагополучного района — весьма тогда впечатлился такими событиями и оперативно изыскал свободные средства на учреждение в рекордные сроки столь важного заведения для всех детей-попрошаек. Поторопиться же его побудило повторение данного эпизода ещё в паре мест подконтрольной ему территории.

— Очкарик прочёл и сказал, что, мол, «Дети — цветы жизни», — пожав плечами и попробовав пальцами своей недавно возвращённой руки поджаренный кусочек хлеба, индифферентно ответствовал Пискля своим ломким баском. — С тех пор побирушек-калек и не стало, а все «кромсатели», если не превратились в «червей», то как от огня бежали из столицы.

— Да-а-а... — впечатлённо протянул первый, любитель страшных историй на ночь.

— Готово, давай уже картоху доставать, — закруглил тему второй, принявшись сосредоточенно рыться в золе.

— Эх, а в приюте сейчас каша. С мясом небось. Может зря мы сбежали? А, Пискля?

— Я не знаю, Горбатый, зачем ты сбега́л, — недовольно обратился, к теперь способному похвастать идеальной осанкой мальчишке, его немногим более старший приятель. — А я — вор! И не побирался бы вовсе, если б мне тогда руку не... В общем, душно мне строем ходить. Я лучше тут и впроголодь, но на воле, чем там(с презрением) с набитым пузом, но... И заткнись уже, жрать охота!

****

— Думаешь, она уже готова? — с неохотой ковыляя на своей деревянной ноге по коридору гостиницы при Академии, поинтересовался я у топающей рядом Милиз.

— Угу, — был мне легкомысленный ответ от порхающей походкой шагающей рядом «голограммы».