Плутониевая зона

Тем не менее, выход на ученых зоны надо найти непременно, считал Павел Анатольевич. Если среди столичных ученых-биологов оказалось столько откровенных врагов — генетиков, то почему то же самое не может иметь место среди плутониевых физиков?

И дело ведь не только в их неверии в наши идеалы. Ученые могут быть источниками и непроизвольной утечки секретной информации.

Они ведь как малые дети, думал Шутов. Самомнения и тщеславия — хоть отбавляй. Доверчивые — сверх всякой меры. Да еще весьма насмешливо и скептически относятся к многочисленным защитно-профилактическим мероприятиям. Недооценивают значение его, Шутова, службы.

А ведь перед ним поставлена задача: не только обеспечить физическую защиту плутониевой зоны, но и надежно сохранить все государственные секреты, связанные с ней. Поэтому свои люди среди ученых всегда нужны. Не Стельмахович, так кто-то другой.

В памяти мелькнула фамилия: Ширяева…

21

Ширяева Ольга Константиновна. Член Союза архитекторов СССР. Проектировала санаторий имени Ломоносова в Геленджике. Институт стоматологии в Москве. Статья 58-1, антисоветская пропаганда. Да, да, он хорошо помнит.

Работала на отделке помещений объектов «А» и «Б», раскрашивала коттеджи в научном поселке.

Внешне привлекательная. Интеллигентная. Коммуникабельная. Пользуется расположением научного руководства. Особенно близка к главному теоретику. Дважды приглашалась во время работы и участвовала (0,2 часа и 0,5 часа) в неофициальных дружеских беседах с учеными в коттедже Главного научного руководителя. Подозрительных инициатив с ее стороны не зафиксировано. Беседы на общие темы.

До освобождения — полгода.

Павел Анатольевич встал из-за стола и прошелся вдоль кабинета, от окна до портретов Дзержинского и Берия. Его богатый опыт работы с осведомителями среди украинских националистов и творческой интеллигенции в 20-х годах подсказывал ему, что Ширяева могла бы стать прекрасным внештатным работником. Весьма ценным.

Содержание ее в лагере малоэффективно. Практически бесполезно. А на свободе она могла бы быть очень даже полезной. Надо взяться за ее разработку.

И Шутов тут же сел писать рапорт-ходатайство о досрочном освобождении заключенной Ширяевой O.K.

Первый разговор с намеченным «объектом» всегда вызывал в душе Павла Анатольевича предчувствие раскованной душевности и теплоты. Он весь преображался и подтягивался. Забывал о своей тяжелой и ответственной работе. Превращался в обыкновенного, чуткого и доброго человека.

Ширяеву Шутов видел только на фотографии в деле. Там у нее была растрепанная прическа, испуганные глаза. Качество фотографии неважное. Нос полуразмыт. Однако по справке из личного дела, Ширяева в свои тридцать семь лет имела довольно привлекательную внешность. Что же, посмотрим. В действительности она оказалась почти красавицей.

— Здравствуйте, Ольга Константиновна, — Шутов привстал на уровень знаменитых лиц позади себя, — я очень рад видеть вас… В здравии и… прекрасной форме.

— Здравствуйте, — осторожно, боязливо ответила Ширяева.

— Садитесь, прошу вас. Прежде всего, хочу от души поздравить вас с досрочным освобождением. Это показатель полного доверия с нашей стороны. Мы не сомневаемся, что прежнюю ошибку вы полностью искупили своим примерным поведением и исключительно добросовестной работой в зоне.

— Спасибо за доверие. Я его оправдаю, — ответила Ольга заученной фразой по подсказке опытных подруг по бараку.

— Я не сомневаюсь в этом ни одной минуты. Кстати, как вы устроились с жильем?

— Меня временно поселили в молодежном общежитии.

— Это не совсем то, что вы заслужили. Я, наверное, смогу помочь вам. Правда, не сразу. Но через месяц-другой будут сдаваться два дома в жилом районе. Дайте-ка я запишу для памяти.

Павел Анатольевич обмакнул перо и аккуратно, неспешно записал что-то в своем настольном перекидном календаре. Оторвался от писания с видом человека, уже решившего для себя эту мелкую проблему. Повторил несколько раз:

— Поможем… Поможем.

Далее, после короткой паузы, Шутов начал «подкоп под цитадель». Начал разбег. Разговорился о перспективах расширения и благоустройства города. Зону, окруженную двумя рядами колючей проволоки, он назвал городом сияющего социалистического будущего.

— Через год-два вытянутся асфальтовые магистрали. Скоро торжественно откроется Дом культуры со своим драматическим театром. На очереди парк культуры и отдыха и там же стадион имени Берия. Плавательный бассейн. Вы знаете, Ольга Константиновна, когда я думаю о перспективах нашего с вами города, меня охватывает чувство большой гордости за нашу партию и наш народ. За всех наших тружеников.

В этот момент Павел Анатольевич чуть споткнулся, почувствовав некоторую излишнюю бравурность в своей речи. Надо было перейти снова в русло домашней доверительности.

— Знаете, как сказал об этом один из больших ученых, иногда посещающих наш город? Между прочим, вы его, кажется, видели. Ну да, вы же как раз расцвечивали его коттедж. Такой осанистый, с большой седеющей бородой…

— Да, я его видела несколько раз, — подтвердила Ширяева.