Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо

Над островом поднялось солнце, ночная роса высохла. Командир дивизии вместе с офицерами поехали завтракать в штаб, который находился в городе. Но система ПВО продолжала работать «на всю катушку», так что американский самолет-разведчик был зафиксирован «издалека» и сразу несколькими радарами. Мгновенно в нескольких военных частях была объявлена боевая тревога. В 27-й ракетной дивизии поднялся переполох. После бессонной ночи некоторые решили, что это и есть обещанное нападение. Но и те, кто видел в этом самолете всего лишь миссию аэрофотосъемки, призывали его сбить, поскольку самолет-шпион собирал критически важную информацию о советских ракетных базах.

В начале девятого утра руководитель радиотехнических войск полковник Иван Алешин на радиолокационном планшете начал отмечать траекторию движения воздушной цели, которая уже приблизилась к кубинской территории и шла в направлении Сантьяго-де-Куба. Специфика полета (высота, скорость и траектория) позволяли делать вывод о том, что это американский самолет-разведчик У-2, охотящийся за информацией о базах советских ракет.

Позвонили «главному по авиации» генералу Степану Гречко. Несколько минут шли дебаты между Гречко и руководством советским противовоздушным дивизионом в районе Камагуэй — Банеса. Генерал Гречко боялся взять на себя ответственность и все время повторял, что звонит Плиеву, но никак не может дозвониться. А тем временем американский самолет уже летел над Сантьяго-де-Куба, где стоял советский дивизион под командованием полковника Ржевского. Генерал Гречко все еще мучился правилами субординации и не хотел принимать решения.

А тем временем звонил телефон в штабе ракетных войск. Трубку снял командир 27-й дивизии полковник Георгий Воронков.

— Над Кубой идет высотный самолет-разведчик типа «Локхид У-2». В данный момент он фотографирует группы советских войск и советские ракетные базы. Командиры настаивают на открытии огня по нему, считая утечку такой информации недопустимой. Со стороны Гречко решения нет, он уже около получаса не может принять решение, дозванивается до Плиева, но того нет на месте. Но надо срочно действовать.

После недолгих раздумий, взвесив «за» и «против», полковник Георгий Воронков, командующий 27-й дивизией, отдал приказ на поражение высотной цели.

— Открывайте огонь на поражение, а я немедленно выезжаю к вам в район цели, — добавил полковник Георгий Воронков.

Майор Иван Греченов, командующий ракетным подразделением 27-й дивизии, как раз раздумывал над недавно полученной шифрограммой «ожидается американское вторжение». И тут ему принесли новую информацию: на высоте около 21 километра движется американский самолет-шпион, цель номер 33. Командир радиотехнической батареи Василий Горчаков и офицер наведения Александр Ряпенко отрапортовали:

— Цель взята на ручное сопровождение. Командир зенитно-ракетного комплекса «Десна» Иван Греченов бросился связываться с руководством: будем стрелять?

— Цель перешла в режим автоматического сопровождения, — вскоре доложили ему боевые товарищи. А телефон высшего руководства все молчал.

— Что будем делать, стрелять? — спросил офицер Василий Горчаков, сидящий за пультом управления «Десной». — На позывные «свой-чужой» цель не реагирует.

— Мы медлим, а цель уходит! — возмущенно заметил офицер наведения Александр Ряпенко, наблюдающий за самолетом на экране. — Он скоро уйдет от нас!

И тут в штабе ракетчиков работающих на «Десне» раздался звонок.

— Говорит командир 27-й дивизии полковник Георгий Воронков. Приказываю поразить воздушную цель.

— Нет пока команды на поражение! Руководство молчит! — раздраженно сказал командир комплекса «Десна» майор Иван Греченов. — Мне нужна отмашка от Гречко или Плиева.

— Им звонят уже сорок минут! И все без толку! — раздался окрик Воронкова. — Ребята, о чем вы думаете? Завтра нас всех по данным этой съемки разбомбят к чертям собачьим! Приказываю поразить цель номер 33 тремя, очередью!

Это означало, что самолет-разведчик следовало уничтожить с ракетного комплекса «Десна» С-75 тремя очередями снарядов с интервалом в шесть секунд между каждой ракетой.

Офицер наведения Александр Ряпенко с боевым криком жмет на кнопки и рычаги оборудования:

— Первая, пуск! Ракета стартовала. Слышно прерывистое дыхание офицеров Ряпенко и Горчакова. Тянутся секунды. «Цель — встреча!» — радостно докладывает Ряпенко.

А самолет продолжает себе лететь. Что происходит? Кому верить? Почему на экране радара — одно, а на приборах, «ведущих» ракету С-75, - другое? «Неужто промашка? — шепчет офицер Василий Горчаков. — Автоматический режим.».

— Черт побери! — вскипает майор Греченов. — Растерялись, орлы! Стрелять не умеете! Что ж вы, мать вашу, одну ракету-то пустили? Приказ был на тройную очередь!

— Сейчас, сейчас, — Ряпенко за пультом «Десны» багровеет. — Режим спутал. Секундочку.

— Секундочку! — передразнивает его майор Греченов. — Шпиона упустили, олухи!