Плутония. Необычайное путешествие в недра Земли.

— Эка куда хватили! Разве ихтио- и плезиозавры водились в каменноугольное время? Благодаря общению с геологами мы уже просветились на этот счет. Нет, батенька, мы сейчас в юрском периоде. Смотрите, вот типичный для него папоротник, вот стройное деревцо гингко, а эта жесткая травка найдена впервые в юрских отложениях Иркутской губернии на берегу реки Ангары и названа Освальдом Геером, швейцарским палеоботаником, именем геолога Чекановского, открывшего ее.

— Ну и прелесть, стоило ей давать его имя! Она хуже нашей крапивы и ею может питаться разве какой-нибудь ящер с луженой глоткой.

— Легок на помине! — прервал Громеко своего сердитого спутника. — Взгляните-ка на этот маленький следок, это уже скорее по вашей части.

Он остановился среди русла, указывая пальцем на почву. На мелком песке виднелись глубоко вдавленные следы огромных лап с тремя пальцами, оканчивавшимися тупыми когтями; след имел более тридцати сантиметров в длину.

— Ну и чудовище же здесь прошло! — с легкой дрожью в голосе воскликнул зоолог. — Это конечно ящер! Но интересно бы знать — травоядный или хищник? В последнем случае встреча с ним будет не особенно приятна.

Папочкин внимательно рассматривал следы, видневшиеся на песке и исчезавшие там, где песок сменялся галькой.

— Странно, что все следы имеют одинаковые размеры — сказал Громеко. — Передние лапы всегда бывают меньше задних, насколько я знаю. А что это за полоса в промежутке между следами правых и левых ног? Можно подумать, что животное тащило за собой огромное бревно.

Папочкин рассмеялся.

— Это след, оставленный хвостом ящера. И сопоставляя его размеры с одинаковой величиной оттисков ступней, я полагаю, что животное гуляло только на задних ногах, опираясь на хвост.

— Разве подобные двуногие ящеры известны?

— Известны, и именно из юрского периода. Например игуанодон, походивший на огромного кенгуру и имевший огромные задние и маленькие передние ноги.

— А чем же он питался?

— Растениями, судя по форме его зубов. Если эти следы действительно принадлежат игуанодону, нам, бояться нечего, хотя это чудовище достигало в юрское время от пяти до девяти метров в длину.

— Ну и прекрасно! — вздохнул ботаник. — Я все еще помню того отвратительного ящера, который собирался поужинать мною или Макшеевым на реке.

От разветвления русла путешественники решили итти по правой ветви, тянувшейся к подножию утеса, где скорее-можно было встретить источник, воды, составлявший главную цель экскурсии. Действительно вверх по этой ветви почва становилась все более и более влажной, а мелкая растительность вдоль нее все более пышной и разнообразной.

Вскоре впереди между стеблями растений в русле заблестела вода.

— Мы спасены! — воскликнул Папочкин. — Источник недалеко от нашей стоянки.

— А может быть вода соленая? — поддразнил его Громеко.

— Попробуйте! По виду она пресная.

— Как же вы различаете по виду пресную и соленую воду? Я что-то не умею.

— Вы — ботаник, а не знаете, какие растения бывают вокруг соленой воды!

— Во-первых, здесь юрский период, а какие растения произрастали вокруг юрской соленой воды, мы еще не знаем. Во-вторых, вы сказали, что различаете воду по ее виду, а не по виду окружающих растений.

— Я не так выразился, нужно было сказать: по виду русла. Если бы в источнике была соленая вода, все русло было бы покрыто отложениями разных селей.

Обмениваясь этими замечаниями, Папочкин и Громеко быстро шли вверх по руслу, которое вскоре врезалось узкой щелью в высокие утесы и содержало здесь маленький ручеек пресной воды, постепенно исчезавший в песке. На последнем в изобилии виднелись большие и малые следы ящеров, приходивших на водопой.

— Сколько их тут ходит! — воскликнул Громеко. — Того и гляди наткнемся на этакое двуногое чудовище.

Утолив жажду, охотники осторожно, приготовив на всякий случай ружья, пошли по ущелью вдоль ручейка. Оно быстро расширялось и превратилось в котловину, окаймленную почти отвесными темно-красными скалами, красиво оттенявшими зелень кустов и деревьев, росших вдоль их подножья. Среди зеленой лужайки на дне котловины блестело маленькое озеро, на дне которого, очевидно из почвы, выходили ключи. К озеру через лужайку шла широкая, хорошо протоптанная тропа. Дно еле виднелось через прозрачную воду.

Набрав воды в принесенные с собой жестяные сосуды, охотники решили спрятаться в кустах котловины, чтобы выждать, не явится ли какое-нибудь животное на водопой. Но минуты проходили за минутами, а никто не появлялся. Только в воздухе над котловиной реяли несколько стрекоз, еще более крупных, чем те, которые оживляли реку Макшеева; Папочкин следил за ними и вдруг схватился за ружье.

— Что вы, уж не стрекоз ли хотите стрелять разрывной пулей? — рассмеялся Громеко.

— Тише, смотрите туда, на скалу! — прошептал зоолог, указывая на утесы, возвышавшиеся над входом в котловину.