Плутония. Необычайное путешествие в недра Земли.

Оказаться очень близко от айсберга было опасно для судна, так как эти ледяные горы, уносимые на юг течением, постепенно подтаивают в своей подводной части, омываемой водой, температура которой выше нуля. В конце концов их надводная часть оказывается уже в положении неустойчивого равновесия, и гора от пустяшной причины — порыва ветра, выстрела, даже громкого крика — внезапно опрокидывается и может потопить судно, рискнувшее подойти к ней слишком близко.

Берега казались безжизненными: не видно было ни дымка, ни фигуры человека или животного. Поэтому велико было изумление наших путешественников, собравшихся на палубе, когда из небольшой бухты, внезапно открывшейся за скалистым мысом, быстро выплыла лодка с одним гребцом, который усиленно работал веслами, идя наперерез курсу «Полярной Звезды». Но когда он заметил, что корабль его обгоняет, то начал кричать и махать платком.

Нордстрем дал сигнал замедлить ход и прокричал в рупор, чтобы лодка, плыла к судну. Когда она приблизилась, оказалось, что это чукотский каяк. Капитан, предполагая, что какой-нибудь чукча остановил судно, чтобы выпросить себе спирта или табаку, хотел: уже крикнуть «полный ход вперед». Но в это время гребец, бывший уже совсем близко, закричал по-английски:

— Ради бога, возьмите меня на борт.

Посоветовавшись с начальником экспедиции, капитан решил оказать незнакомцу помощь.

— Машину застопорили, и каяк подплыл к борту; спустили трап. Незнакомец быстро взобрался на палубу, снял свою меховую шапку с наушниками и, обращаясь к членам экспедиции, радостно произнес по-английски:

— Благодарю вас, джентльмены, теперь я спасен!

Это был рослый, широкоплечий человек, с загорелым лицом, голубыми глазами и всклокоченной светлой бородой. Ветер трепал его рыжеватые волосы, вероятно давно уже не стриженные. Он был одет по-чукотски и в левой руке держал небольшой, но невидимому очень тяжелый кожаный мешок.

Труханов подошел к нему, протягивая руку, и сказал:

— Вы очевидно европеец?

— Совершенно верно, мое имя Джакоб Мак-Шиф. Я золотоискатель, — открыл на Чукотском берегу золотой прииск. Но шхуна, которая должна была доставить мне разные припасы на целый год из Америки, не пришла и я узнал от чукчей, что она потерпела крушение. Запасы пищи у меня кончились и поневоле пришлось бросить прииск. Я плыву уже второй день на юг в надежде встретить судно. Дайте мне пожалуйста поесть, я уже два дня питаюсь только морскими ракушками.

Мак-Шиф говорил по-английски совершенно свободно, но с легким акцентом. Его фамилия, как будто, указывала на шотландское происхождение.

В это время Громеко, наклонившийся над трапом, воскликнул по-русски:

— Каяк, сносит течением, его не мешало бы поднять наверх!

При звуках русской речи лицо незнакомца просияло. Он оглянул быстро всех членов экспедиции, поставил свой мешок на палубу и начал поочередно пожимать всем руки, говоря второпях по-русски:

— Я вижу, что вы мои соотечественники! Я ведь русский, Яков Макшеев из Екатеринбурга. Это меня в Америке в Джакоба Мак-Шифа перекрестили! Вот счастье-то — и судно встретил, и к русским попал!

Труханов, сопутствуемый остальными путешественниками, повел нового пассажира в кают-компанию, где ему предложили холодную закуску и чай. Уплетая за обе щеки, Макшеев рассказал историю своих приключений: за пятнадцать лет он побывал в Аляске в Калифорнии и на Командорских островах, служил на, китобойном судне и лакеем в гостинице, кончил курс горного отделения в университете, работал на золотых приисках Клондайка и Номэ в Аляске и наконец высадился на Чукотский берег, где ему удалось найти богатую золотоносную россыпь и намыть за лето много золота.

Когда Макшеев кончил свой рассказ, Труханов объяснил ему, что «Полярная Звезда» не торговое судно и что, торопясь на север, они не могут везти его в какой-нибудь порт на Аляске, откуда есть удобное сообщение со Штатами.

— Мы можем только передать вас на встречное американское китобойное судно, — закончил он.

— Но если ваше судно не торговое, то чем же оно занимается, куда держит курс?

— Оно везет русскую полярную экспедицию, членов которой вы видите перед собой, и направляется в море Бофора.

— Ну что же, придется мне видно до поры до времени поплавать с вами, если вы не захотите высадить меня в качестве Робинзона на необитаемый остров! — засмеялся Макшеев. — Но я рассказал вам, что у меня ничего нет, кроме того, что на мне: ни белья, ни приличной одежды, ничего, кроме презренного металла, который даст мне возможность расплатиться с вами.

— Об этом не может быть и разговора, — прервал его Труханов. — Мы помогли соотечественнику выпутаться из беды и очень рады этому. Белья и одежды у нас достаточно, вы почти одного роста со мной и такого же телосложения.