Плутония. Земля Санникова

Так как можно было опасаться, что муравьи, дважды пострадавшие от незваных пришельцев, вернутся в огромном количестве, чтобы отомстить за свое поражение, то возник вопрос, как быть дальше. Папочкин и Громеко советовали немедленно продолжать плавание, чтобы убраться подальше от муравейника. Но Каштанову хотелось продолжать экскурсию вверх по речке, прерванную из-за муравьев, так как она давала возможность проникнуть в глубь таинственной черной пустыни, и Макшеев поддерживал этот план. Для его осуществления нужно бы было так или иначе покончить с хитрыми насекомыми, при существовании которых экскурсия была бы под беспрерывной угрозой. Поэтому решили обождать до вечера, а затем плыть к муравейнику и поджечь его. В случае удачи этого замысла путь вверх по речке становился свободным и можно было совершать экскурсию вчетвером на обеих лодках, оставив плот и лишние вещи в чаще на берегу моря.

СОЖЖЕНИЕ МУРАВЕЙНИКА

Отдохнув основательно, Каштанов и Макшеев отправились в лодке, захватив ружье, топор и вязанки хвороста. Папочкин не мог еще двигаться, а у Громеко от укуса разболелась рука. Поэтому оба инвалида остались караулить палатку. Плавание шло быстро по знакомым уже местам. Миновали остатки преграды, сооруженной муравьями, где еще дымились догоравшие стволы и чернели трупы насекомых. Затем выехали на поляну и из-за кустов осмотрели местность вокруг муравейника, чтобы не натолкнуться невзначай на врагов. Но никого не было видно. Насекомые, очевидно, предались отдыху в недрах своей крепости. Проплыли немного дальше — к бывшему мосту через речку, от которого к муравейнику вела торная дорога, проложенная его обитателями.

Оказалось, что муравьи успели уже построить новый мост.

Лодку привязали к кустам ниже моста, взвалили на плечи вязанки хвороста, взяли ружья, заряженные на всякий случай картечью, и пошли к муравейнику. Не доходя до него, присели за кустами у дороги, чтобы понаблюдать еще некоторое время и убедиться в том, что никто не помешает исполнению задуманного плана.

Все было тихо, и можно было приступить к работе. В каждый из главных входов положили вязанку хвороста, а поверх нее наиболее сухие и тонкие стволы взятые из самой постройки.

Затем подожгли костер самого отдаленного западного входа и побежали стремглав — один к северному другой — к южному входу, чтобы поджечь их и затем сойтись у восточного входа, где закончить поджог и, в случае надобности, бежать к лодке.

Каштанов, поджигавший костер у северного входа в глубине галереи заметил муравья, подбежавшего к заграждению. Он притаился за костром в надежде, что насекомое выйдет наружу и тогда можно будет прикончить этого часового, чтобы он не поднял тревоги. Но муравей, осмотрев костер и попытавшись растащить его, убежал вглубь, очевидно за помощью. Тревога начиналась, и нужно было спешить к последнему выходу.

Макшеев оказался уже здесь; он торопливо поджигал костер и встретил товарища словами:

— Скорее, скорее! Нужно спасаться в лодке.

Оба побежали во весь дух, но по дороге остановились, чтобы взглянуть назад. Из устья восточного входа вырывалось уже огромное пламя. С северной стороны муравейник также пылал в нескольких местах и из многих верхних ходов валил густой дым. Но с южной стороны, где Макшеев очень торопился при виде встревоженных насекомых, огонь был слабый, и на этой стороне из всех верхних ходов выбегали один за другим муравьи. Одни тащили яйца или куколок, спускаясь с ними вниз, и относили их в сторону; другие суетились без толку взад и вперед, подбегая к огню или к дымившим отверстиям, падали обожженные или оглушенные.

— Плохо удалось наше предприятие! — заметил Каштанов. — Часть муравьев успеет спастись, будет блуждать без пристанища по стране и нападет на нас. Придется завтра же убираться подальше.

— А сейчас нам тоже нужно убираться подальше! — вскричал Макшеев, указывая на колонну насекомых, бежавших по дороге к мосту.

— Не за водой ли они побежали, чтобы тушить пожар? — пошутил Каштанов, пустившись рысью рядом с товарищем.

Муравьи, несомненно, заметили поджигателей и гнались за ними. Они бежали быстрее, чем люди, и расстояние между теми и другими все уменьшалось.

— Я больше не могу, сердце не выдержит! — задыхаясь, крикнул Каштанов, который по своим летам и по образу жизни не мог тягаться с Макшеевым.

— Остановимся и дадим залп, — предложил последний.

Они успели перевести дух, пока насекомые не приблизились на пятьдесят шагов, и затем выстрелили. Передние в колонне упали, задние остановились. Их было больше десятка, но за ними на некотором расстоянии следовал второй отряд.

Собрав последние силы, преследуемые добежали до моста в то время, когда резерв подошел к месту сражения.

— Черт возьми! Где же наша лодка? — воскликнул Макшеев, добежавший первым до берега реки.

— Что вы, неужели ее нет?

— Нет, она исчезла бесследно!

— Здесь ли она была привязана?

— Здесь, я хорошо заметил место… А вот и веревка, которой она была привязана, висит себе на кусте!

— Кто же отвязал и увел лодку?

— Может быть, сама отвязалась и уплыла вниз по речке.