Плутония. Земля Санникова

— Нам все равно нельзя идти вперед: они пошли по дороге, по которой и мы должны идти к стоянке онкилонов, и мы с ними должны встретиться. Мы посмотрим стойбище, а потом сделаем крюк на юг. Желание увидеть жизнь стойбища преодолело опасения, и все четверо отправились по тропе на восток. Капли крови на земле выдавали путь женщин. Вскоре впереди послышались крики и смех, и, осторожно приблизившись, путешественники увидели стойбище среди небольшой поляны. Оно было временное или летнее, у подножия большого одинокого тополя. Здесь горел огонь, вокруг которого теснились женщины и дети разного возраста. Женщины были несколько ниже ростом, чем мужчины, немного стройнее и менее волосаты, особенно спереди. Зато волосы на голове были длиннее, но также спутаны в космы; лица имели бы менее дикое выражение, если бы не палочки, вставленные в ноздри, белые кружки, вставленные в нижнюю губу, оттопыренную вперед, и такие же кружки в ушах; на смуглых шеях белели ожерелья. О какой-либо одежде не было и помину. Дети были менее косматые и волосатые, чем взрослые.

Воткнув куски мяса на палочки, вампу слегка поджаривали их на огне и поедали. Вблизи костра лежал большой камень, на котором женщины ударами другого камня разбивали мозговые кости и с шумом высасывали из них мозг. Раздавались крики, смех — орда наслаждалась пищей. Насытившись, женщины повесили оставшееся мясо на сук, а две из них, разостлав шкуру на земле, стали очищать ее кремневыми скребками от крови и сала. Другие растянулись на траве вблизи костра в сытой дремоте. Дети начали резвиться, бегая друг за другом; другие валялись на траве и визжали; некоторые с проворством обезьян полезли на дерево, и в его листве слышались их голоса.

— А если бы мы вышли к ним? — предложил Костяков. — Они, наверно, испугаются и убегут, а мы рассмотрим их стойбище поближе и возьмем коллекцию оружия и домашней утвари.

— А если они не убегут и начнут защищаться? Взрослых женщин больше двадцати, а силы у каждой побольше, чем у любого из нас, — возразил Горюнов.

— Выстрел в воздух, я думаю, заставит их убежать.

Мысль произвести этот опыт показалась заманчивой, и путешественники с ружьями наготове вышли из кустов и направились к стойбищу, а собаки с лаем бросились на бегавших на четвереньках детей, приняв их за особую породу дичи. Впечатление получилось огромное. Женщины вскочили и столпились вокруг огня и дерева, глядя с открытыми ртами на подходивших странных людей, о которых уже слышали от беглеца. Дети пустились наутек от собак и попрятались за женщинами, издавая крики ужаса. Но женщины скоро пришли в себя и стали хватать копья и дубинки. Одна побежала на помощь к малышу, который лежал на земле между рычавшими собаками и визжал от страха. Горюнов поспешил отозвать собак прежде, чем женщина замахнулась на них копьем.

— Как видите, они не думают бежать, а поднимают уже копья, чтобы метнуть в нас, — предупредил Ордин.

— Придется стрелять, пока не поздно. Если мы теперь повернем назад, они подумают, что мы боимся, и нападут на нас сзади, — заявил Костяков.

— Да, затеяли игру, так нужно ее выиграть, — сказал Горюнов. — Два выстрела поверх голов женщин, а два будем иметь в запасе. Костяков и Ордин выстрелили. Эффект получился неожиданный: женщины при виде огня и дыма из направленных на них блестящих палок, при грохоте выстрелов и свисте пуль перепугались, упали на колени и, бросив копья и дубинки, с умоляющим жестом протянули руки и стали кланяться с воплями ужаса; дети ревели вовсю.

— Ну, вот чего я не ожидал! — воскликнул Костяков. — Я думал, они убегут и мы возьмем что нужно.

— Остается подойти к ним спокойно и разыграть богов, — предложил Ордин.

— Которые похищают дубинки и копья? Но сперва зарядим ружья на всякий случай.

Исполнив это, путешественники стали спокойно подходить к коленопреклоненным женщинам. Но когда оставалось только шагов десять, дети устроили панику — с воем они пустились через поляну в лес. Женщины одна за другой вскочили и последовали их примеру, кроме одной, которая лежала, уткнувшись лицом в землю, и дрожала всем телом. Подойдя к ней, путешественники стали рассматривать ее внимательно. Ее спина была покрыта короткими негустыми волосами, подошвы и ладони были голые, и на первых кожа по своей твердости производила впечатление рога; большой палец сильно отделялся от остальных; на руках и ногах волосы были гуще, чем на спине. Спереди она оказалась менее волосатой, а груди и лицо были совершенно чисты; но благодаря отсутствию бороды небольшая высота подбородка бросалась в глаза больше, чем у мужчин; зато надбровные дуги меньше выделялись, чем у последних. Но широкие скулы, впалые маленькие глаза, приплюснутый нос с палочкой, оттянутая губа с белой костяшкой — все это не способствовало красоте ее лица. Волосы, не знавшие ни мыла, ни гребня, были спутаны в космы, в которых видны были стебли травы, листья и всякий сор. Но мускулистость тела заставляла предполагать в женщине изрядную силу.