Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

Разрываемая между чувством благодарности и смехом, Флёр от души тоже обняла королеву и нашла в себе мужество заметить:

— Ваше Величество будет единственным человеком при дворе, разлука с которым доставит мне боль!

— Ну, ну, это такая чепуха, что дальше ехать некуда. Придется мне утаить эти слова от вашего спасителя, господина Пьеро Строцци. Уж он-то не заслужил подобного пренебрежения. Именно он освободил вас из темницы и разыскал в Париже того фальсификатора, который выполнил поручение герцогини де Валентинуа. Признание этого человека в исполнении подделки и описание внешности его заказчицы оказались теми фактами, которые убедили короля передать дело в мои руки, чтобы распутать его до конца, не нарушая приличий.

Перед мысленным взором Флёр возникла смешная маленькая фигурка на непомерно высоких каблуках, голову которой всегда покрывали самые немыслимые, украшенные разноцветными перьями шляпы. Королева права. Конечно же, отточенных острот и забавно-колких замечаний господина Пьеро ей будет очень недоставать, как и его преданной, ненавязчивой дружбы. Как это могла она забыть о нем?

— Я прошу Ваше Величество передать господину Строцци мою искреннюю благодарность и мое глубочайшее чувство дружбы, — попросила она.

— Я сделаю это с радостью, дорогая моя! Да, кстати, граф…

Королева, которая, казалось, была готова на этом завершить аудиенцию, протянула руку в направлении задней стены помещения. По довольному поблескиванию ее глаз Флёр почувствовала, что королева припасла напоследок нечто совершенно необычайное.

— У меня есть еще личный подарок для вас и вашей будущей семьи, граф Шартьер. Не желаете ли взглянуть?

Флёр тоже в некоторой растерянности посмотрела на указываемый королевой стул. Какая-то прямоугольная, не очень большая деревянная доска опиралась на его спинку. Видимо, какая-то картина. Многие итальянские художники, работавшие во Франции, предпочитали писать картины на дереве.

Граф подошел к изображению и повернул его лицевой стороной к зрителям, чтобы все могли увидеть его. Реакция каждого из присутствующих оказалась совершенно различной.

Королева улыбалась, ее выражение лица напоминало торжествующую кошку, держащую в своих когтях трепещущую мышь. Рене де Параду побледнел, сделав шаг вперед, и крепче ухватился за свою трость. Флёр в растерянности вскинула руку ко рту, а Ив де Сен-Тессе, казалось, не верил собственным глазам.

Перед ними был мастерски выполненный портрет молодой женщины, сидящей на резном деревянном стуле. Ее изумрудно-зеленое платье с острым вырезом на груди было сшито по моде прошлых лет, узкие, нежные руки лежали на коленях, держа серебряную розу, а волосы мерцали под тонкой вуалью, прикрепленной к надетому на лоб обручу. Но светло-серебристое сияние ее локонов прорывалось через тонкую материю, напоминая отражение луны в зеркале спокойной воды. Мечтательный взгляд женщины был обращен вдаль.

Флёр знала, что никто никогда не писал такого ее портрета, и все же испытала странное ощущение, будто она смотрит в волшебное зеркало, в котором видит себя через годы. Что это значит? Флёр в полной растерянности посмотрела сначала на отца, потом на королеву.

— Ради всего святого! Кто… Кто это? — прервал наконец молчание Ив де Сен-Тессе. — В том, что это не Флёр, я уверен!

— Это — Изабель д’Анжу, младшая дочь Рене д’Анжу, в первом замужестве мадам де Параду, а во втором — супруга Фабио Торнабуони, ближайшего друга и кровного родственника Лоренцо Великолепного, моего деда. Изабель — бабка вашей супруги, сеньор, — дама, сын которой мог бы справедливо претендовать на корону Франции. Однако Изабель много лет тому назад дала святую клятву отказаться от всех претензий, чтобы репутация короны не страдала из-за раздоров.

Слова королевы падали, словно звенящие, сияющие жемчужины к ногам графа и складывались в его уме в образ перстня, на котором была изображена роза из герба династии Анжу. Королевский перстень на шелковистой коже цвета алебастра, «…подарок моей бабушки…».

— Я не знал, что существует такой портрет! — Рене де Параду, единственный здесь свидетель невероятного сходства своей дочери с ее бабушкой в молодые годы, снова сделал шаг вперед, словно захваченный волшебными чарами. Непроизвольно он коснулся простой рамы, как бы желая убедиться, что все это — явь, а не сон.

— Заказ на этот портрет сделал король Рене, — пояснила Катарина Медичи. — А его вдова Жанна де Лаваль отослала портрет Шарлю дю Мен, единственному королевскому наследнику мужского пола. Можно предполагать, что она имела в виду устроить брак Шарля, наследника французского трона, с Изабель, представительницей рода Анжу. Это послужило бы консолидации власти французской династии на юге страны. Но дю Мен умер, и ваша матушка выпала из игры, ставкой в которой было владычество над Французским королевством.

— Но… Прошу прощения, как этот портрет попал к вам? Лично я вообще не знал о его существовании.

Катарина Медичи только и ждала этого вопроса от сеньора Параду. Ей явно доставляло удовольствие дать на него ответ.