Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

Ни одна из дам не сочла нужным узнать мнение Нинианы. По свойственной повелителям привычке, они приняли решение без ее участия, и девушка мгновенно поняла, что в это утро она лишь поменяла один плен на другой.

Правда, несмотря на ограничение свободы, теперь у нее не оставалось времени для печальных мыслей. Мари де Шеврёз, любившая заниматься интригами и влезать в политику, считалась также большим знатоком по части моды и наведения красоты. Девушка в ужасном плаще и старомодном чепце требовала ее вмешательства. В кратчайший срок она развила бурную деятельность, не давая Ниниане опомниться.

— Молодец, Жавель, ты все отлично сделала!

Герцогиня, поощрительно кивнув камеристке, разглядывала Ниниану. Девушка потеряла счет рукам, приводившим за последние часы ее в порядок, — начиная от могучей матроны, которая скребла, мыла, массировала и вытирала ее, и кончая аптекарем, покрывшим целебной мазью ее израненные пятки. Потом на нее буквально напали белошвейки, портные, парикмахеры и перчаточники. Небольшие лавки в галереях Лувра, предоставленные отцом нынешнего короля в распоряжение парижских ремесленников, изобиловали различными женскими товарами. Были бы деньги для их оплаты! Жавель, подобно генералу на поле битвы, распоряжалась кошельком и выбором.

— Встаньте, дорогая!

Ниниана послушно поднялась, а Мари де Шеврёз обошли вокруг стройной фигуры девушки, уже ничем не напоминавшей испуганную замарашку в церкви Сен-Жермен. Только глаза оставались прежними: ясными, прозрачными, излучавшими благородство, но скрывавшими в глубине едва уловимый след недоверия.

— Вас интересует плата, которая потребуется за все, что вы получили, не так ли?

Прекрасная герцогиня разгадала мысли девушки. Она снова указала ей на кресло и сделала знак камеристке оставить их вдвоем. Когда Жавель вышла, герцогиня села напротив Нинианы и так тщательно стала расправлять модные шелковые юбки, как будто ее единственной заботой было не помять их.

— Разве я не права, интересуясь этим? — осторожно спросила Ниниана. — Меня учили, что жизнь не склонна раздавать подарки.

— Верно. Но вы забываете, что уже уплатили по счету. Примите щедрые дары королевы, не спрашивая «почему». Кто чересчур много спрашивает, не пользуется любовью при дворе и подвергает себя опасности…

— Однако…

— Что «однако»? — переспросила Мари де Шеврёз с тонкой улыбкой. — Что же у вас на сердце? Поделитесь со мной, пока мы вдвоем.

— Разве могу я чувствовать себя вне опасности, если Ее Величество практически использует меня для того, чтобы позлить его Высокопреосвященство? Кардинал узнает меня и поймет, что во время визита к нему я солгала! Не обрушит ли он свой справедливый гнев на меня и на моего брата?

В глазах герцогини на миг отразилось искреннее уважение. Она редко встречала женщин, соображавших столь же быстро, как она сама. Придется объяснить юной Камара больше, чем предполагалось.

— Не беспокойтесь о Люсьене. Он сейчас не подвергается непосредственной опасности. То же относится и к вам. Если королева пользуется вашими услугами, то только для того, чтобы сделать следующий ход в партии, разыгрываемой ради процветания Франции, — успокоила Ниниану герцогиня.

— Смотря с чьей точки зрения. Кошка процветает, проглотив невинную мышь! О мыши потом никто и не вспоминает.

Герцогиня рассмеялась.

— Какое же вы упрямое, несговорчивое существо, дорогая Ниниана. И все же вы ошибаетесь в оценке отношений между его Высокопреосвященством и королевой. Кардинал уважает и чтит Анну Австрийскую уже много лет. По одному ее слову он упал бы к ее ногам. Она для него неприкосновенна, и он никогда не допустит, чтобы ей причинили зло, пока он связывает с ней свои надежды. Он даже оберегает королеву от последствий ее собственных неудавшихся заговоров. Ее стремление в свою очередь оградить от беды своих друзей, конечно, раздражает его, однако он и это терпит. Вам не кажется, что иначе я давно была бы в Бастилии? Его Высокопреосвященство хорошо знает о моих отношениях с бедным Шатонёфом. При виде меня у него возникают колики в желудке.

Прямолинейному характеру Нинианы претили подобные уловки, но она поняла, что при дворе они необходимы. До нее ведь тоже долетали слухи о симпатии церковного владыки к королеве, а слабость Ришелье к красивым женщинам даже она использовала при своем визите к нему. То, что и Мари де Шеврёз уверенно ссылалась на его запретные желания, шокировало Ниниану. Разве достойны служителя церкви страсть к замужней королеве и вынесенные со спокойной совестью смертные приговоры?

— Вы смутили меня, — пробормотала Ниниана. — Какие надежды? Вы хотите сказать, что королева не отвергает своего заклятого врага?

Мари де Шеврёз дружески положила свою ладонь на ее руку.