Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты (сборник)

— Верно, вы правы, дорогая! — Казалось, для флорентийки нет ничего более важного, чем выбор одного из двух драгоценных колец.

Ни то, что народ распевал про нее в переулках насмешливые куплеты, ни тяготы путешествия, которое наконец закончилось в Париже, не могли сломить ее железного самообладания. Флёр не знала, восхищаться этим или жалеть королеву. Между тем королева облачилась в тяжелые парчовые юбки и платье цвета красного бургундского вина с горностаевой опушкой, чтобы отправиться на балет, который был в этот день поставлен в танцевальном зале в честь короля.

— Поторопитесь, дитя мое! Король вот-вот прибудет, а я хочу, чтобы в приеме участвовали все мои дамы.

Флёр выразила свое повиновение низким поклоном и оставалась в таком положении, пока королева не вышла из комнаты.

Украшенный башенками дворец Пале Турнель, в котором располагался танцевальный зал, служил жилищем для королевы в Париже. На первый взгляд он очень разочаровал Флёр. И хотя королевский дворец Лувр в этот момент походил скорее на строительную площадку, для правительницы Франции можно было подобрать более красивое жилище, чем этот старый дворянский замок, в котором едва хватало места небольшому количеству слуг. Флёр опять пришлось делить спальню с еще двумя фрейлинами.

Пока она, выполняя поручение королевы, укладывала ее украшения обратно в сундук, пока давала распоряжения служанкам снова убрать помещение, где королева в течение прошедшего часа совершала свой туалет, мысли молодой женщины постоянно возвращались к событиям последней недели, которые грозили окончательно лишить ее спокойствия, и без того уже поколебленного.

В составе королевской кавалькады, покидающей Шенонсо, Флёр не обнаружила Ива де Сен-Тессе. Не раз она была близка к тому, чтобы спросить о нем Виолу де Монтень, но так и не решилась. Она знала, что увидит его в Париже. Он ведь ей это обещал. Но Флёр беспокоило то, что после беседы, на которую его вызвала Диана де Пуатье, он исчез.

Флёр испытывала отвращение к холодной, честолюбивой даме, которая за счет королевы возвысилась до положения могущественнейшей госпожи Франции, лицемерно называя себя другом как Его, так и Ее Величеств. Но не понимала Флёр и Катарину Медичи, которая со всевозможными почестями принимала соперницу в своих покоях, между тем как та, разумеется, и сегодня находилась в обществе короля Генриха. И конечно, вместе с ней около короля кружится весь двор. Хотелось надеяться, что среди придворных присутствует там и Ив де Сен-Тессе.

Неудивительно, что Флёр желала скорее попасть в праздничный зал. Тяжелое белое атласное платье с восхитительной золотой вышивкой и четырехугольным декольте, специально приготовленное Флёр для этого дня, очаровало даже королеву. Накрахмаленные золотистые кружева, поднимавшиеся у затылка и изготовленные из тончайших золотых проволочек и душистых золотых нитей, представляли собою шедевр мастерства, а плиссированные атласные рукава сверкали, когда движение рук приоткрывало находившийся под ними переливающийся разными цветами золотистый шелк.

В предчувствии радостной встречи свежий, яркий румянец играл на ее щеках, а зеленые глаза сверкали более глубоким светом, чем то драгоценное изумрудное кольцо, от которого только что отказалась, по совету Флёр, королева. Надежда вот-вот увидеться с графом Шартьером ускоряла и шаги Флёр, и биение ее сердца — и все это несмотря на то, что ее неутомимая новая подруга Виола не скупилась на сплетни и предупреждения.

— Говорят, он до отъезда в Турин имел связь с мадам де Бургей. Однако ее супруг об этом проведал, и граф, вообще не собиравшийся участвовать в путешествии, вдруг принял на себя роль командующего кавалькадой фаворитки.

Флёр не слушала этих рассказов. Страстная любовь, привязавшая ее к сеньору де Сен-Тессе, не имела ничего общего со случайными приключениями. Ее сердце знало только его, а больше она ничего знать не желала.

Помимо Виолы еще один друг Флёр при дворе, Пьеро Строцци, счел себя обязанным ее предупредить. Он умел проникать в сущность вещей глубже, чем мадам де Монтень, и спонтанное превращение Флёр из очаровательной девушки в любящую женщину от него не укрылось. Правда, он лишь предполагал, кто может быть виновником этого превращения, но все же отважился на предупреждение.

— Мне было бы больно увидеть слезы на этих красивых глазах, мадонна Флёр! — объявил он на своем звучном тосканском наречии. — Есть такие огни, к которым не следует приближаться даже самым красивым мотылькам. Между старым местным дворянством Франции и семьями из Флоренции — несмотря на королевские брачные узы — нет особых симпатий. Здесь оскорбляют нашу гордость и презирают нашу энергию в торговых делах.

Флёр сделала вид, что обо всем этом и понятия не имеет, но сразу сообразила, что тут мог быть намек и на высокоблагородных предков графа Шартьера, которые, как говорят, со времен Карла Великого были верными слугами правителей королевства, а, значит, вряд ли возможна близость между представителями рода Шартьеров и наследницей флорентийских коммерсантов.