Плутовство и обман

Правила были просты. Все тестируемые пруты — предоставляемые Печиней в размерах, обычно используемых во многих предыдущих тестах Жирара — должны были быть промаркированы широкими цветными полосами от одного конца до другого, так чтобы было заметно любое вращение. Всем прутам должны быть присвоены коды, и они должны быть опечатаны так, чтобы Жирар не имел никаких шансов до них добраться, и не знал, какие из них будут использоваться. Мы разработали требования для тестирования прутов заранее и прямо. Мы настаивали, чтобы все тесты проводились перед видеокамерой, в тщательно очерченной испытательной зоне, охватываемой в любое время полем зрения камеры, чтобы прут выдавался «перед камерой», и все манипуляции проводились в полном обзоре камеры.

Эти простые правила были предписаны заранее Жирару и двум ученым Печиней, Буве и Дюбо. Они признались, что это был первый раз, когда они следовали таким правилам, хотя нам не сказали, почему это было так. Такие меры предосторожности казались нам минимальными; мы даже хотели применить более строгий порядок действий, если бы Жирар прошел эти испытания. В конце концов, это был человек, финансируемый огромными суммами денег для доказательства фантастических способностей. Персонал также вложил огромные инвестиции, хотя во французской системе, где все работники склонны соглашаться с боссом, я не ожидал найти какое-либо разнообразие мнений, высказанных меньшими светилами, чем Крюссар. Я был совершенно прав в этом предположении. Из нескольких десятков сотрудников, которых мы встретили, все выражали свою решимость доказать паранормальность Жирара, и он выдал им строгие инструкции, которым они слепо следовали.

Одним из указов сверху было то, что Вальехо не должен присутствовать на тестах. Было подозрение, что он может выступать в качестве моего сообщника, Крюссар, по-видимому, потерял след того, кто был испытуемым. Поскольку мистер  Вальехо видел десятки различных магов, обманывающих простаков, ему все равно было не очень интересно, и он с удовольствием заменил скучный сеанс лабораторных наблюдений за тем, как глупые люди пытаются делать глупые вещи, на тур в Гренобль. Наряду с другими моими коллегами, я посчитал своим долгом наблюдать эту ужасную драму и был полон решимости проникнуть в ее суть.

Мы трое не имели ни малейшего представления о процессе уламывания, который должен был быть запущен. Оглядываясь назад, для меня немыслимо, что Буве и Дюбо не знали о странной природе предпочитаемых условий, в которых Жирар настаивал, чтобы ему разрешали работать. Эти условия были тщательно разработаны, чтобы поставить наблюдателей в самое наихудшее положение, и мы сделали все, чтобы избежать действий, ограничивающих нашу дееспособность как компетентных экспериментаторов.

Примерно в восемь тридцать вечера за нами заехали в наш отель и предложили аперитивы, от которых я отказался. Я редко пью, и не собирался одурманиваться. Моя чувствительность к алкоголю чрезмерна, и во Франции, где обед без вина является варварством, я всегда был в невыгодном положении. Ресторан, который мы посетили, оставаться открытым очень долго для нашей вечеринки, а в столовой наверху, обслуживаемые самим хозяином, мы роскошно ужинали за счет Печиней. Жирар, расположившись во главе стола, заказал огромное количество коньяка и вина, и следил, чтобы фужеры у всех были полными. Саму еду я не могу адекватно описать. Фирменным блюдом была вареная курица, содержащая главным образом одурманивающие вещества; птица никогда не расхваливалась с большей заботой и не была более насыщена вином. Несмотря на мое избегание алкоголя, с чем смирились другие, мне грозила опасность потерять объективность, и когда подали десерт — мороженое, щедро приправленное ромом — я поставил точку.

Я заметил, что Дэвис и Эванс тоже были довольно осторожны в потреблении. Доктор  Эванс, известный тем, что высоко ценит хорошую еду и питье, потом заметил, что к своему величайшему сожалению, что он должен был отказаться от стольких прекрасных напитков. Его жертва была должным образом оценена.