Плывущая женщина, тонущий мужчина

– Токио доживает последние дни. Кого ни возьми – как вареный картофель. Цены наркоты до небес, а сплошь паленое, кайфа никакого. НЛО не прилетает, работа хреновая, политика прогнила. Таких, как я, недобитых панков, еще с горсть осталось, но что это меняет? В других странах небось то же самое. Чуть оплошаешь – кранты, хуже, чем в Токио. У меня есть друганы, в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Берлине, Лондоне тот же отстой – деревни для старперов-туристов. Большинство наших ребят с безнадеги впали в детство, ушли в наркоту или религию, другие вдарились в воровство, попались и в тюряге дошли до ручки, теперь ни бе ни ме. Честно говоря, эта баба меня и завербовала. Не хочешь, мол, на корабле поплавать? Ну я и согласился.

Мицуру изменился в лице. Значит, парень с Татьяной заодно. Сдержав гнев, он выдавил из себя улыбку. При этом обдумывал, как бы изловчиться и парировать оскорбления этого хама, чтобы после, не торопясь, найти способ отомстить.

– Татьяна, слышь, говорит, что это вольный корабль, который не подчиняется ни одному государству, ни Японии, ни Америке. Как остров, дрейфующий по морям, на котором нет правительства и в чьи дела никто не суется. Самый большой в мире корабль беженцев. А меня всегда тянуло к беженцам, вот я и решил, что в коня корм, и поплыл. И знаешь, какую работу мне поручили? Присматривать за заложниками.

– Заложники? Какие еще заложники?

– Понятное дело, все вы, богатые пассажиры. Деталей не знаю, но это судно уже не роскошный лайнер, а корабль беженцев. А вы – ценные заложники, обеспечивающие безопасность беженцев. Заложники – все равно что боги-хранители.

– Но я все равно не понимаю. Какое это имеет отношение к моим брюкам?

– Не знаю. Есть разная тактика. Заложники – они, конечно, ценные пассажиры, но все же заложники, поэтому ничего не исключаю. Все прояснится в процессе. Кстати, ты, кажется, изголодался по женскому полу? Хочешь, сведу тебя с клевой телкой? Но про Татьяну забудь.

– Так ты еще и сутенер?

– Сервисное обслуживание. Если заложники посвятят свой досуг женщинам и беспорядочному сексу, глядишь, будут поспокойнее. Заложники-то нужны вовсе не для того, чтобы требовать выкуп. Моя главная обязанность – ублажать богатых японских девчонок. Отдаться сексу или увлечься азартными играми – для заложника нет другого способа развеять скуку и подсластить свое горестное положение. А ты что предпочитаешь? Второй способ – самый простой. Физическими силами и самолюбием, как я погляжу, ты не отличаешься, поэтому спускай деньги, и чем больше, тем лучше!

– Я отказываюсь и от того и от другого.

– Остается преть в библиотеке.

Как раз в это время золотозубая бабка принесла рыбу, вареные овощи и жареного цыпленка.

– В счет предоставленной информации, – парень всучил чек Мицуру.

Но разве можно считать его треп информацией?

– Ты вот что мне скажи. Я ищу свою спутницу. Такого вот роста, волосы длинные, бесхитростное лицо, говорит на киотоский манер. Только что была где-то здесь.

Парень сложил приметы Аои, как кусочки пазла, и усмехнулся, точно во что-то посвященный.

– Да, точно, была тут одна деваха, чем-то напоминает Татьяну. Но она вместе с Брюсом Ли ушла на верхнюю палубу. Ага, я вижу, тебе по вкусу властные женщины типа Татьяны. Короче, ты – мазохист?

Парень явно поспешил с выводами. Решив, что он имеет в виду кого-то другого, Мицуру вздохнул с облегчением. Надо вернуться в каюту, и если Аои там, ничего не обсуждая, завалиться с ней в постель, а если ее нет, вновь отправиться на поиски.

– Счастливо оставаться. – Мицуру бросил, не считая, деньги и поднялся.

– А кушаньки кто же будет? – Парень напоследок окатил его своим гнусным хохотом. – Или у тебя баба на первое, второе и третье? Если она тебя кинет, еще увидимся. Меня Харуо звать. Слышал небось? Минами Харуо. Милое имечко, спасибо папане.

Каюта была пуста. Не было ни Аои, ни их багажа. Он решил, что ошибся каютой, взглянул на номер на двери и понял, что пришел туда, куда шел. Прижался лицом к подушке, и обоняние защекотал еще не выветрившийся аромат ее тела.

Это называется быть растоптанным. Если время не двинется вспять, математически достоверный субъект достоин скорби. Он допустил ошибку, сунувшись в библиотеку. Надо было сойти с корабля в Нахе. Не зря его мучила совесть по отношению к Мисудзу. Если б не взял с собой паспорт, ничего бы не произошло…