Плывущая женщина, тонущий мужчина

Отобедав, Брюс Ли запер «спящую красавицу» в своем номере люкс и направился к гостинице «Янцзы», решив, в качестве послеобеденного моциона, прогуляться в сопровождении охранника по дороге, идущей вдоль моря. Люди, люди, люди – их так много повсюду, что в толчее перестаешь воспринимать их как людей. Наверняка и они, в свою очередь, не признают в тебе человека. Те, кого расталкиваешь локтями, ничем не отличаются от идущих на шаг впереди.

В коридоре гостиницы уже протянулась длинной змеей очередь. Перед дортуаром, где было назначено собеседование, теснились друг против друга люди Брюса Ли и кандидаты в матросы. В противоположность крикливой улице здесь царила зловещая тишина – никто не болтал попусту, лишь порой было слышно, как кто-то сморкается или шелестит одежда. Более девятисот человек словно дышали в унисон, подчиняясь невидимому сигналу. Стояло такое напряжение, что казалось, стены и потолок вот-вот лопнут под напором спертого воздуха.

Брюс Ли, растолкав людей, прошел в дортуар. Татьяна и Самэсу следовали за ним. Здесь было установлено семь столов, за которыми восседали подручные Брюса Ли с приставленными к ним охранниками. Брюс Ли подошел к пожилому человеку, расположившемуся на диване в углу комнаты за чашкой чая, пожал ему руку и что-то обсудил с ним через переводчика, поскольку один говорил на пекинском, другой на шанхайском диалекте. Вероятно, их связывала крепкая дружба, но можно было подумать, что присутствуешь при единоборстве двух мощных воль, сохраняющем хрупкое равновесие.

Тотчас началось собеседование. Сразу в три двери ввалились кандидаты. Определившись с очередью, они выстраивались в затылок, держа наготове документы, и терпеливо ждали, когда их вызовут.

Мужчины и женщины шли раздельно. Все женщины почему-то оказались как на подбор одна краше другой. Шанхай вообще славен своими красавицами, здесь же были собраны самые отменные экземпляры. Мужчин разбили на совсем юных, двадцатилетних, и тех, что постарше, но по их виду трудно было судить, что они из себя представляют. Здесь были не только крепкие здоровяки, но и плюгавые, испитые коротышки, и юноши, пронзительные глаза которых горели честолюбием, и мужичье с тупым взглядом и бессмысленным смехом.

В эту минуту к Самэсу подошел Брюс Ли и спросил на ухо:

– Ну как тебе братва? Все, как один, головорезы – убьют не почешутся. Будь начеку.

– Кто они – солдаты?

– Есть бывшие офицеры Китайской народно-освободительной армии, есть главари бандитских группировок. Сироты, дети высокопоставленных чиновников. Нацмены, которых здесь притесняют, тоже мечтают попасть на борт крейсера «Мироку». В империи всякой твари но паре. Наш корабль также часть империи. Ее передовой отряд, имеющий своих агентов во всех уголках мира. Китайская империя простирается и в Японии, и в России, и в Америке. Задача нашего корабля способствовать миграции жителей этой империи. Разве не воплощаем мы, Самэ, мечту всех этих людей? Собратья по империи равны в своем праве на счастье. И ты, и я, и этот сброд – все мы братья. Наши собратья по империи – мигранты, пустившиеся в путь на поиски счастья. Наша миссия – сделать мир свободным для мигрантов.

Аргументы Брюса Ли с самого начала опрокидывали Самэсу на обе лопатки. В конце концов он уверился в правильности каждого его слова. Он не находил возражений, даже когда понимал – если идеи Брюса Ли осуществятся, мир погрузится в хаос. Почему-то его успокаивала мысль – «чему бывать, того не миновать». В речах Брюса Ли напрочь отсутствовало то, что называется «состраданием». Он прирожденный вождь, убежденный, что убийство – средство для построения идеального общества. Напротив, Самэсу в своей жизни всегда исходил из принципа, что «сострадание» – это то, что делает людей людьми. Но Брюс Ли с утра до ночи талдычил:

– Забудь о «сострадании»!

Не исключено, что в итоге, постепенно уступая его влиянию, он, Самэсу, изменит свою позицию. С каждым днем ему кажется все более очевидным, что «сострадание» должно ослабевать, вплоть до полного исчезновения – иначе в море не выжить…

Брюс Ли обошел, петляя и едва ли не пробуя на язык, стоявших гуськом женщин и, взглянув через плечо Татьяны на дисплей, сообщавший данные очередной кандидатки, пробормотал:

– Классная баба.

– Все эти женщины станут шлюхами? – спросил Самэсу.

– Asshole![25] – односложно изрыгнул Брюс Ли. – Они такие же солдаты! Женщина может убить любого мужика в постели. Не смей так легкомысленно обзывать их шлюхами. Тебе еще учиться и учиться. Мир отнюдь не вертится вокруг мужчин. Женщина – это… море. Империя омывается морями. Женщина всегда по ту сторону империи.

Порой Брюс Ли, как поэт, любил играть словами. В таких случаях Самэсу всегда терялся.

Сухопутная операция?