Плывущая женщина, тонущий мужчина

Мицуру схватил парня за руку, надвигаясь на него:

– Ты о ней знаешь?

Харуо, высвободив руку, ответил:

– Да. Она сейчас в фаворе.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Скоро поймешь.

– Ты знаешь, где она? Говори!

– В ближайшее время встретитесь.

– Где мы можем встретиться? Я заплачу за информацию.

– Ну что ж, по рукам, снимай деньги.

Мицуру, предвидя траты, решил снять двести тысяч иен и сунул кредитку в окошко. Тотчас служащий со словами:

– Обслуживание приостановлено! – швырнул ее обратно. Мицуру протянул вторую кредитку. И эта не сработала. Последняя карточка… Тот же ответ.

– Этого не может быть. Вставьте еще раз! – настаивал он, но служащий заявил:

– От владельца вклада поступила просьба – приостановить обслуживание. В последнее время участились случаи, когда пытаются воспользоваться крадеными кредитками.

Мицуру пришел в ярость.

– Это моя именная кредитка. Владелец перед вами! – закричал он, но тут же вспомнил, что при нем нет ни паспорта, ни какого-либо другого удостоверения личности, и уныло отошел от окошка. Как это могло произойти? Все три кредитные карточки снимают деньги с банковского счета, открытого на имя Мисудзу. Не в этом ли загвоздка? Не она ли ухитрилась сделать эти карточки недействительными? Наверняка по наущению матери, при посредничестве Итару. Мать поставила заслон, чтобы отцовское наследство не перешло к сомнительной женщине. Из-за этого он, Мицуру, в течение ближайших дней обречен на безденежье. Вряд ли получится вернуть то, что украли из каюты.

– Ну что, пошли. Чего медлить! Устрою встречу с любой бабой, какую пожелаешь.

Стервятник вообразил, что карманы Мицуру набиты деньгами.

Харуо привел его в каюту на третьей палубе, в ту самую каюту, которую тот прежде, до захода в Шанхай, занимал с Аои.

– Меня отсюда выгнали, – сказал Мицуру.

– Ага, роковая каюта номер триста тринадцать! – заметил Харуо.

В каюте никого не было, на столе стояли чашки, эмалированные миски и термос с цветочным узором.

– Подожди здесь немного. Небось проголодался? И хочешь переодеться?

Получив его согласие, Харуо, позвякивая болтающимся на поясе железом, побежал добывать все необходимое. Пока Мицуру смывал в душе въевшуюся в тело двухдневную порцию грязи и вонь машинного масла, Харуо доставил сменное нижнее белье, носки, застиранные джинсы, тенниску, бефстроганов, вино, рисовые колобки, а также десятилетнего мальчугана.

– Можешь вновь пожить, как подобает японцу. Да еще в той же самой каюте. Осталось подождать, когда вернется милашка Аои… Вот привел пацана, будет прислуживать. Это тебе не японские разгильдяи – он честный и трудолюбивый. И спину умеет помять, и постирать, и прибраться, если понадобится, и еду принесет. Если будет мешать, гони в коридор. Тот чудесный возраст, когда чертовски хочется работать. Используй на все сто. Пацан тоже входит в плату. Извини, но придется выложить двадцать тысяч. Как своему соотечественнику уступаю себе в убыток.

– Если приведешь Аои, заплачу. Это ведь и есть торговля? Как соотечественник ты должен знать.

– Не пори чушь! Аои – наложница Брюса Ли.

– Что?

– Уж очень она понравилась хозяину этого судна. Наверно, сумела ему хорошо угодить. Поэтому я и говорю: все что хочешь, но ее привести – уволь. Впрочем, случается, по ночам она бродит одна по кораблю, так что поставь парня на стреме. И, как по заказу, здесь та самая каюта, в которой ты с ней жил. Она наверняка вскорости сюда заглянет. Ну что, по рукам? Я все для тебя сделал. Не исключено, что ночью тебе придется опять вернуться в трюм. Парни из гвардии начинают охоту на заложников. Если будешь бродить по палубам, как пить дать изобьют и швырнут в грузовой отсек. А пока ты в трюме, сколько ни жди, Аои тебе не видать. Поэтому я и привел тебя сюда. В этой каюте мы с друзьями-гвардейцами обычно трахаем телок и курим травку. Вот я и решил спрятать тебя здесь.

– Понятно, – сказал Мицуру, достал из бумажника десять тысяч иен и дал Харуо.

Оба остались неудовлетворенными. Харуо взял деньги, щелкнул с досады языком и, бросив на прощание:

– Если Аои появится, заплатишь остальное! – покинул каюту.

Мальчуган исподлобья пожирал глазами Мицуру. Тот передал ему один рисовый колобок, а остальное одним махом запихнул в себя. Набив желудок и опьянев от вина, он почувствовал, как отяжелели чресла, и тотчас потонул в качающейся постели.

Кара запором

Когда он проснулся, за иллюминатором было уже темно. На соседней кровати спал, свернувшись, ребенок. Рядом с ним, так же свернувшись и обхватив ребенка руками, спала женщина. На какое-то мгновение он подумал, что это Аои, но волосы у женщины были другие и пахла она иначе.