По Америке и Канаде с русской красавицей

Вечером я сижу в гостиничном номере и разглядываю груду вещей, сваленных на кровати. Вот фотоаппарат пятидесятых годов. Тяжелый, и еще эта сумка к нему, вспышка, лампочки… Зачем он мне, на кой черт я его купил? Фотографировать им неудобно. А что тогда с ним делать, использовать вместо молотка, гвозди им забивать? Или заняться мелкой спекуляцией на электронном аукционе Ebay?

Возиться с этим я, разумеется, не стану. Жалко тратить время на такую ерунду. Ведь сколько хлопот: делать фотографию своего лота, давать его описание. Еще надо будет запаковывать посылку, отнести ее на почту… И все эти манипуляции – ради нескольких долларов? Нет, я не могу так бездарно распоряжаться временем.

При ближайшем рассмотрении все эти штучки, показавшиеся милыми, даже нужными во время гараж сейлов, – теперь кажутся лишними, совершенно бесполезными. Я верчу в руках фарфоровую фигурку девочки в голубой шубке с белым воротником и опушкой понизу. Прокрытая глазурью фигурка блестит. Ну, ладно, эту штуку я поставлю в сервант. Хотя, если разобраться, от такой примитивной вещицы радости немного. А вот деревенского пастушка можно подарить одному знакомому коллекционеру. Он будет очень рад.

Я копаюсь в куче покупок. А, пастушок в самом низу. Но вот беда: голова мальчика откололась. Наверное, можно как-то склеить. Но дефектную склеенную фигурку неудобно дарить. К тому же у пастушка и часть руки – по локоть – отлетела. А на другой руке – не хватает пальчиков. Черт, надо было осторожней. Значит, пастушок на выброс.

Вот фигурка балерины. Господи, у нее тоже не хватает руки. Я такую ее купил или разбилась в машине? Балерина без руки – это нонсенс. Впрочем, почему нонсенс? Существуют ведь паралимпийские игры. Почему не пойти дальше, почему не сделать балет, где будут заняты инвалиды. Действительно, почему бы и нет… Для начала поставить "Лебединое озеро", а там как пойдет. Интересная мысль, надо поделиться с Ритой, что она скажет? Перебираю африканские маски, – одна с трещиной. И как я сразу не заметил. Другую маску погрыз жучок, вот мелкая деревянная труха. Надо же… Как жаль.

Звонит телефон, и я беру трубку. Голос Риты – усталый, без прежнего азарта.

– Знаешь что, я решила не тащить в Москву этот чайник, – говорит она. – За серебром надо ухаживать, чистить. На нем патина. Возни слишком много. А через пару месяцев – снова патина появится, и опять надо чистить. Кроме того, во время перелета я наверняка разобью внутреннюю емкость… Ну, короче, он мне не нужен. Дарю его тебе. Ты рад?

– Очень рад. Но мне он тоже без надобности. У меня вся квартира заставлена чайниками, кофейниками и столовыми сервизами. Я ведь на этих гараж сейлах накупил столько всего, что могу открыть частный музей разного барахла. Он так и будет называться: "Музей бесполезных вещей". Вход – бесплатный. Вернее, умным – доллар, а дуракам – бесплатно. Уверен, что посещать музей будут только умные люди.

– Почему именно умные?

– Никто не захочет сознаться, ну, ты понимаешь… Что он не очень умный. Я немного заработаю. Кассирша на входе будет спрашивать: "Умный? Очень хорошо. Плати доллар. Дурак? Что, совсем дурак? То есть полный, абсолютный? Бедняга. Ну, что с тобой делать… Иди бесплатно".

– Ты плохо знаешь людей. А еще писатель… Какой же умный будет платить доллар? Умный сознается, что он дурак и пройдет бесплатно. Ты обанкротишься, начав этот бизнес. Кстати, какую мысль должен вынести посетитель твоего будущего музея? Ну, какой сделать вывод после экскурсии?

– Ясно какой: не будь дураком. Не покупай всякое барахло на гараж сейлах. И на Ebay тоже. На Ebay особенно. Там барахла просто горы. Не трать попусту время и деньги. И вообще – будь умным. Учи иностранные языки, читай хорошие книги. Только не московских комнатных писательниц, от этого поглупеешь еще больше. Вот такой вывод.

– Что ж, это правильно. Это благородная задача. Кстати, если много бесполезных вещей, сам можешь устроить гараж сейл. И распродать свое добро.

– Да, да… Я давно собираюсь. Ну, устроить распродажу. Только времени нет.

Самое главное

Рита позвонила мне вечером, сказала, что в ресторане напротив гостиницы, очень хорошем ресторане, заказан столик. И попросила одеться к ужину поприличнее. Никогда прежде она не просила меня одеваться как-то по-особенному.

Я выбрал темно синий английский блейзер с блестящими пуговицами (ну, тут, собственно, выбирать было не из чего, – я захватил только один пиджак, думал и его оставить, – на кой он нужен в дороге, но таки взял, – и вот он пригодился).

Втянув живот, застегнул пуговицу новых кремовых штанов со "стрелками", надел голубую рубашку, повязал розовый галстук, украсив его золотой заколкой с разноцветной мозаикой, – цвет галстука содержал намек на нечто нежное, интимное. И начистил в автомате безупречные оксфордские ботинки. Вернулся в номер и покрутился перед зеркалом. Кажется, выгляжу на пять балов.

Когда мы встретились с Ритой в холле, она смерила меня холодным взглядом.