По битому стеклу (СИ)

— Это ты про самолет?

— И про него тоже, — согласился Плетнев.

— Вик, неужели ты никогда не самодурничал?

— Слово-то какое, — усмехнулся он. — И откуда взяла?

— Только что придумала. Так что, так-таки и ни разу?

— Да как-то ни к чему было, — засмущался Плетнев.

— Вик, какой ты смешной, — сама того не желая, растрогалась я и погладила его по гладковыбритой щеке.

Он поймал губами ладонь, поцеловал, попытался прикусить пальцы, но я оказалась проворнее — тут же спрятала руку за спину.

Романтический момент был испорчен бурчанием моего голодного желудка.

— Давай подниматься, — велел Плетнев, — и пойдем тебя кормить. Пока ты вконец не оголодала.

— Мне бы все-таки добраться до номера, переодеться.

— Вместе зайдем. Ты не против? Не хочу с тобой расставаться.

Я была всецело за — мелькнула мысль о том, что Валентин вполне способен поджидать меня у моего номера, чтобы продолжить выяснение того, чего давно уже нет. Да и не было никогда. Если это так, то увидев Плетнева, он не рискнет надоедать мне.

Но говорить об этом Плетневу я не собиралась, поэтому просто ответила:

— И я не хочу.

Он ничего больше не сказал, только глаза словно бы засветились изнутри.

Мы провели в Сингапуре два чудесных дня. Раньше я и не подозревала, как это здорово — просто гулять, пробовать незнакомую еду, разговаривать, с каждой новой фразой все больше узнавая друг друга. В чем-то мы с Плетневым были очень похожи, в чем-это абсолютно разные. В чем-то соглашались безоговорочно, в чем-то спорили до хрипоты. Ругались, целовались и снова спорили. Не стало ни прошлого, ни будущего. Осталось лишь настоящее, где мы были вместе.

Два дня пролетели незаметно, и нам пора было возвращаться в Москву. Осознание того, что сказка подошла к конце накатило на меня утром третьего дня. Я лишь открыла глаза, не успев еще как следует проснуться, а в голове набатом прозвучало: все.

Резко повернула голову — Плетнев лежал рядом на кровати с точно таким же выражением лица. Но надо отдать ему должное, он моментально взял себя в руки.

— Все только начинается, — сказал он, будто прочитал мои мысли, и притянул поближе к себе.

— Какие у нас планы? — спросила я, уже привычно устраивая голову на его плече.

— Не спеша поднимается, завтракаем и выдвигаемся в аэропорт. Вылет через три часа.

— Успеем? — засомневалась я.

— Ну, — протянул Плетнев, и я ощутила, как его ладонь, тоже довольно привычно, устроилась на моей попе, — если ты не будешь меня соблазнять …

— И грязно домогаться? — мои руки тоже пришли в движение.

— Очень грязно.

— Перестать?

— Ни в коем случае…..

В постели мы немного задержались, поэтому завтрак прошел по-военному быстро.

— Что мы будем делать в аэропорту столько времени? — проворчал Плетнев, когда мы стояли у стойки регистрации отеля.

— Ты не понимаешь, это же Чанги, — ответила я эмоционально.

— И что? — не понял Плетнев.

Пришлось пояснить:

— Это же самый лучший аэропорт в мире. Я так давно мечтала его посмотреть, а у нас как раз есть свободное время.

— Если мечтала, отчего не прилетела? — поинтересовался Плетнев, оплачивая счет.

— Некогда было, работала много, — ответила не задумываясь, а потом прикусила язык.

Боже, что я несу?! А что, если Плетнев, заподозрит меня? Почувствует нестыковки в моей истории?

Но он, похоже, и мысли не допускал, что я могу ему врать.

— Да ты, оказывается, трудоголик, — и меня снова поцеловали.

— Угу, — согласилась я.

В аэропорту Чанги, по полному праву считавшемуся лучшим в мире, Плетнев не отходил от меня ни на шаг. Правда, за оставшееся время нам не удалось увидеть весь аэропорт, он действительно был очень большой. Но в саду орхидей мы с ним погуляли.

— Никогда не думал, что получу удовольствие от прогулки в аэропорту, — заметил Плетнев, усаживаясь в кожаное кресло в салоне самолета.

— Да, впечатляющее сооружение, — согласилась с ним, поглаживая светлую кожу кресла.

Все-таки в частном самолете есть своя прелесть, к хорошему быстро привыкаешь.

Уже в Стамбуле Плетнев сказал:

— У нас есть восемь часов для разграбления города.

И я разулыбалась от предвкушения.

Глава 28

Все было прекрасно, ровно до того момента, пока Плетнев не сказал:

Все было прекрасно, ровно до того момента, пока Плетнев не сказал:

— Ядя, тебе сегодня лучше переночевать в отеле.

Мы уже нагулялись по Стамбулу, выпили кофе со знаменитыми бубликами, продегустировали всевозможные восточные сладости и полюбовались красотами древнего города. И теперь сидели в салоне самолета и летели в Москву. Вернее, сидел Плетнев, а я расслаблено лежала, удобно устроив голову у него на коленях. Он осторожно перебирал мои волосы, легкими, приятными касаниями массируя кожу головы. Я млела под его пальцами и чуть не мурлыкала от удовольствия, ровно до того момента, пока не услышала про отель.

— А завтра? — спросила, глупо надеясь, что или не расслышала, или неправильно поняла.

— Ты же понимаешь, что не можешь вернуться домой, — добил меня мой любовник.

Мою расслабленность будто корова языком слизала. Я резко поднялась, освобождаясь из плена Плетневских пальцев, села и внимательно посмотрела на мужчину.