По битому стеклу

— Там не просто жарко и влажно. Там почти постоянно тридцать градусов жары и идут дожди. А когда дождей нет, то просто пасмурно. И если проглядывает солнышко, то скоро все равно начнется дождь.

— Попробую это пережить.

Из «Жуковского» мы вылетели точно по расписанию. Я устроилась в кожаном кресле корпоративного джета и, глядя, как Плетнев о чем-то разговаривает с капитаном, думала, что никогда прежде не летала на таких самолетах. Только в кино видела. А теперь вот ничего, лечу. И ведь нравится. Разве такое может не нравится?

Меня можно было поздравить: все-таки мне удалось, если не влезть Плетневу под шкуру, то подобраться достаточно близко. Конечно, бить пока нечем, да и некуда, но мои шансы ощутимо возрасли. Да что там, они растут с каждым днем. Я не слепая, вижу, как смотрит на меня Плетнев.

Беда только в том, что он перестает быть безликим убийцей, а становится вполне живым и нормальным человеком. Симпатичным даже. А к такому повороту я не готова. Точно знаю: нельзя воспринимать объект как личность. С этого начинаются все проблемы. Нужно закрыться, выстроить вокруг себя невидимую стену, отойти на шаг. Но только меня этого не учили, я же не секретный агент. Я просто женщина, которая хочет, чтобы человек, виновный в гибели ее семьи, ответил за содеянное. Но как же все это сложно!

В Стамбуле Плетневу опять удалось удивить меня.

— Сейчас спустимся в метро, — сказал он, когда мы прошли все формальности, — а потом пересядем на трамвай, и через двадцать минут будем в Султанахмете.

— Куда? — не сдержала я изумление. — В метро?!

— Ядвига, не смотри на так, будто у меня рога выросли, — Плетнев говорил и продолжал уверенно тянуть меня в сторону. — Я могу вызвать машину, это не проблема. Но тогда мы попадем в пробку, и только Аллаху известно, сколько часов мы в ней простоим. Так гораздо быстрее: одна остановка на метро и двадцать минут на трамвае, и мы будем пить кофе и любоваться Босфором.

— Да я не против, только от тебя такого не ожидала. Как можно совмещать частный самолет и поезди в общественном транспорте? У меня такое в голове не укладывается.

— Я просто поступаю там, как считаю правильным, — ответил Плетнев. — И удобным для себя. Вместо того, чтобы провести этот вечер в машине, пусть даже очень дорогой, я предпочитаю провести его с тобой в красивом месте. У нас не так много времени, в два часа ночи мы летим дальше.

— А обратно в аэропорт мы тоже будем добираться на общественном транспорте?

— А вот обратно мы поедем на машине. Вечером дороги будут свободнее. Какую ты хочешь, чтобы я заказал? Мерседес устроит?

— Устроит нормальный водитель. Кстати, твои сопровождающие тоже поедут с нами? — спросила я его.

Потому что летели мы не одни. Глупо было ожидать, что Плетнев отправится на конференцию в сопровождении непонятного финансового аналитика.

С нами летел один из его заместителей, какие-то типы из службы безопасности и Валентин. Я сделала вид, что мы с ним незнакомы. Он поддержал мою игру.

Плетнев оказался прав: проезжая по городу на трамвае, я могла наблюдать за километровыми пробками, в буквальном смысле заполонившими Стамбул. Представляю, сколько бы мы простояли, пока добрались бы до самого знаменитого района Стамбула — Султанахмет.

— Ты молодец, — похвалила я начальника. — И как только сообразил, что нужно воспользоваться общественным транспортом?

— Ты как маленькая, Ядвига, — улыбнулся Плетнев, сидя рядом со мной на сидении трамвая. — Я не родился с серебрянкой ложкой во рту. Когда-то у меня не было денег от слова «совсем». А вот путешествовать я любил.

— И оттуда у тебя тогда взялись деньги на поездку в Стамбул? Накопил?

— Заработал. И накопил, конечно. Потом появились деньги, а привычка ездить на трамвае осталась. Это гораздо удобнее стояния в вечных пробках.

— И сколько же раз ты бывал в этом городе?

Плетнев задумался и выдал:

— Раз двадцать, точно.

— Так любишь Стамбул?

— Его нельзя не любить. Это очень необычный городе. Здесь Европа смешалась с Азией, это очень бросается в глаза и завораживает. А вообще я много путешествовал и много где побывал. А ты?

— А я работала, — вырвалось у меня. — Много и упорно.

— А когда вышла замуж? Неужели вы мужем не путешествовали? Мне кажется, ты такая же, как и я, любишь дорогу, новые города и страны, свежие впечатления.

— Не знаю. У меня не было возможности это проверить.

— Но сейчас-то тебе нравится?

И что-то во мне заставило ответить Плетневу правду:

— Шутишь? Да я без ума от впечатлений. Это же с ума можно сойти: несколько часов я была в Москве, а сейчас пью кофе в сердце Османской империи, в месте, где Европа пересекается с Азией. А завтра буду на другом конце света. Эти мысли меня завораживают. Скажи, а ворота, куда прибил щит Олег сохранились? Их можно увидеть?

— Да ты знаток истории, — обрадовался Плетнев. — Представить себе, да. Золотые ворота сохранились. Но увидеть их мы сможем в следующий раз. Если захочешь, на обратном пути остановимся в городе на несколько дней.

— У тебя будет время? — недоверчиво уточнила я.

— Найду, — уверенно ответил Плетнев.