По большому льду. Северный полюс

Мне не хотелось рисковать и идти вверх по бухте, и поэтому вместе с двумя эскимосами я взобрался до такого места на берегу, откуда была видна ее вершина. Отсюда я увидел блестевшую на солнце лицевую сторону ледника Лейди, занимавшую всю ширину бухты. Дальше виднелся мощный поток самого ледника, стекавший с «большого льда» между разрозненными нунатаками. Отсюда мы поплыли по напоминавшей чернила воде, поперек устья Академической бухты к маленькому острову Птармиган, на котором я сделал остановку для отдыха во время весеннего санного путешествия. Всю дорогу, опасаясь шквалов, я тревожно осматривался. На острове было небольшое поселение эскимосов. Желая войти с ними в контакт, я высадился на берег и разыскал их. Они были хорошими охотниками, судя по количеству оленьих шкур и прочей дичи, которую они добыли с помощью своих луков и стрел.

Мы пробыли здесь около часа, разминая свои члены и стараясь согреться в одежде, отсыревшей фактически с того момента, как мы покинули Красную скалу. Затем мы снова поплыли на южную сторону залива. Нам пришлось бороться с приливом, который здесь стремителен, словно вода в мельничном лотке, и образует водовороты возле каждого скалистого места. Мы не успели отойти далеко, как нас застала ночь, и нам пришлось высадиться в единственном удобном месте, которое удалось найти на протяжении многих миль, и провести здесь ночь.

На следующий день мы поплыли сначала вдоль южного берега, мимо ледника Хёрлбёрта и затем прямо поперек залива в Карна. Наше плавание прошло вполне благополучно; ветер, по счастью, нас не беспокоил, и под защитой флотилии айсбергов, постоянно плывущих вдоль берега Карна, мы чувствовали себя в безопасности. Мы снова высадились в Карна, намереваясь провести здесь ночь; но, с аппетитом перекусив и выпив горячего чаю, мы так хорошо подкрепились, что, по всеобщему мнению, могли без отдыха плыть к Красной скале. Меня очень обрадовал такой настрой моего экипажа и, погрузив вещи в вельбот, мы оттолкнулись от берега и направились на запад к мысу Кливленда.

На полдороге подул попутный ветер, мы подняли парус «Мери Пири», и вельбот быстро пошел вперед. Ветер постепенно усиливался и на высоте мыса Кливленда фактически перешел в бурю. От Мэтта потребовалось все его умение, чтобы благополучно провести вельбот, летевший словно птица по пенящимся волнам, между многочисленными льдинами. Обогнув мыс Кливленда, мы сначала оказались в зоне полного штиля, но едва мы спустили парус и вытащили мачту, приготовившись грести, как на нас налетел шквал, пронесшийся вниз по бухте Мак-Кормика. Подведя вельбот к берегу, мы поплыли против ветра, но несмотря на все усилия, в течение нескольких часов нам удалось пройти менее двух миль. Мы пристали к берегу под защитой небольшого мыса и высадились на землю.

По дороге к дому Красной скалы мы увидели «Коршун», стоявший на якоре у берега. Отправив гонца к профессору Гейльприну сообщить о нашем возвращении, мы с удовольствием избавились от нашей отсыревшей одежды и после горячего ужина пошли спать.

Это недельное путешествие, несмотря на неблагоприятную погоду, было очень интересным. Разнообразие и характер исследованной нами местности надолго останутся в нашей памяти. Фотографии, помещенные в этой главе, иллюстрируют в последовательном порядке прекрасные и характерные особенности летних видов этого величайшего и самого восхитительного из гренландских заливов.

Глава XV. Поиски Вергоева и возвращение домой

По возвращении домой мне сказали, что Джибсон ушел с мистером Брайантом из партии профессора Гейльприна в долину Пяти ледников за Вергоевым. Последний, расставшись со мной у вершины бухты Бодуэна, отправился с Джибсоном в эту долину, с целью пройти к поселению эскимосов в бухте Робертсона. Джибсон, оставив его там, ушел назад и, пробыв несколько дней дома, накануне моего приезда снова пошел за Вергоевым. На следующий день он вернулся, но без Вергоева. Естественно было предположить, что последний сбился с дороги и заблудился в районе между бухтами Мак-Кормика и Робертсона.

Сборы моего багажа для отправки на борт «Коршуна» были немедленно приостановлены, и я, взяв в спешном порядке на «Мери Пири» провизию, отправился на парусах с Джибсоном и командой своих лучших эскимосов к устью долины. «Коршун», с остальными туземцами на борту, поднял якорь и тоже перешел в бухту Робертсона. У входа в долину мы перекусили и затем начали поиски; я обещал эскимосам, что первый, кто увидит Вергоева, получит ружье и патронов столько, сколько сможет унести. Это было 18-го числа. Выстроив туземцев в ряд, на расстоянии ста футов друг от друга, мы пошли вверх по долине, крича и стреляя через определенные промежутки времени. Поиски были до того тщательными, что мы нашли носовой платок и нож, потерянные членами охотничьей партии в прошлом году. Но никаких следов Вергоева обнаружено не было, хотя мы прошли всю долину и взобрались на утесы у ее вершины, откуда была видна бухта Робертсона.