— Я понимаю, — ответила я. — Это достаточно сложно, даже когда знаешь, чего ожидать. Это причина, почему я никогда никуда не езжу. С этой точки зрения я вовсе не путешественник.
Может быть, у Аделины были ответы, которые я хотела получить.
— Ты знаешь почему это происходит? — спросила я. — Почему ты, гм, мы путешествуем? В этом есть какой-то космический смысл?
Аделина рассматривала меня в течение минуты.
— Я не знаю. Я бы хотела это знать, поверь мне.
Я разочарованно выдохнула. Я не была особо удивлена, просто, было бы хорошо, если бы она знала.
— Ты встречала других?
Она покачала головой.
— Нет, ты первая. А ты?
— Да, — я рассказала ей о Самюэле.
— Ох. Это сумасшествие.
Автобус, визжа тормозами, остановился.
— Мне очень жаль, но я должна идти, — сказала она. — Но, эй, спасибо, что побежала за мной. Так здорово знать, что я не одинока.
Она заняла первое место в автобусе и прислонилась головой к окну, закрыв глаза. Она была истощена.
Я, Самюэль, и теперь Аделина. В течение стольких лет я считала, что я одна.
Теперь я задавалась вопросом как много таких как я было в мире. Я бросила банку из-под содовой в мусорный бак и направилась в сторону дома.
И я вспомнила о Нейте и о нашем надвигающемся свидании. Брр.
Мы с мамой сели на диван, и я уставилась на стены. Она только что закончила красить их.
— Выглядит неплохо, — сказала я.
— Спасибо. Что-то такое есть в свежем слое краски, что, ну, прозвучит глупо, но что обнадёживает. Весна действует так же, когда распускаются листья.
— Я не считаю, что это глупо, мам. Думаю, это круто.
Больше этого мы не говорили. Мне было не до светских бесед, и, думаю, маме тоже. Во время одного из многих рекламных роликов косметики, которые мы поглощали в перерывах новостных передач, я приняла решение. Я собиралась выглядеть хорошо, когда Нейт "не" порвет со мной. Может, он чувствовал, что должен это сделать, но это не значило, что я должна облегчить ему задачу. Я направилась наверх.