По черепам

Если бы не маленькие поганцы, сегодня я бы пошел в город. Моя пространственная сумка доверху наполнилась ингредиентами, которые я вырезал из монстров. Те, что стоили дороже и могли храниться долго, например, защитные пластины панцирников, я откладывал в сумку — продам в Оклорде, когда выберусь отсюда. А громоздкие вещи, которые стоили дёшево, как броня тех же орков, или были скоропортящимися, как части тел некоторых монстров, я сбывал в течение пары суток. Каждый поход к скупщику трепал мои нервы, и дело не в том, что плешивый жадюга постоянно пытался меня обсчитать. Мне приходилось оставлять в подземелье голема, чтобы не вести его через стражу. Да, я нашёл в нескольких километрах от входа пару тупиков, куда вряд ли кто-то сунулся бы, оставлял его там и мчался туда-обратно так быстро, как только мог, но страх потерять медноголового был слишком силён. Хотя, кто угодно управление над ним не перехватит — я тщательно инструктировал голема, прежде чем оставлять его. Да и чтобы перехватить над ним управление, нужно быть големостроителем, который знает, как это делается. Риск был мал… Но страх потерять свой самый ценный ресурс все же оставался велик.

На четвёртый день моей охоты система предложила взять навык свежевания — я уже достаточно покромсал монстров, чтобы получить его. Я отказался. Обычно, если ты добиваешься получения навыка целенаправленно, система дает его и не спрашивает, согласен ли ты его принять. А в тех случаях, когда ты не жаждешь новый навык, мысленно не подгоняешь систему его вручить, или внутренне сомневаешься, что он тебе нужен, система формирует запрос. Мне навык свежевания не требовался — я знал достаточно, чтобы обходиться без него. А статус и без того уже достаточно разжирел — скоро на плечи давить начнет.

Коридоры сменялись коридорами, едкая вонь жгла ноздри, но я шел вперед. Под потолком появился сизый дымок, слегка меня напрягший — похоже, эти твари готовят что-то недоброе.

Первая ловушка, на которую мы едва не наткнулись, была очень искусна — твари достали одну из каменных плит пола, вырыли или выдолбили яму, наложили туда взрывчатки и вернули плиту обратно. А может, сделали что-то другое — я заметил лишь то, что плита была на полсантиметра выше прочих. Я обошел ловушку, провел мимо нее голема, и дальше двигался с удвоенной осторожностью. Подземелье заращивает раны, и ловушку оно переработало бы быстро, а значит, монстры постоянно обновляют ее.

Я шел дальше, и ловушки встречались мне все чаще. Туго натянутая над полом веревочка уводила в крошечные отверстия в стенах, нажимных плит-ловушек становилось все больше, пару раз я натыкался на оставленные рюкзаки, но трогать их не стал, даже с учетом того, что из одного торчало серебряное блюдо. Лучше на обратном пути подорву издали ловушку, чем сейчас оповещать мелких поганцев, что я иду по их души.

Кстати, чем больше я раздумывал над гремлинами, тем менее правильным мне казалось их пристрастие к алхимической взрывчатке и ловушкам. Кажется, по мифологии Земли, гремлины — ненавистники прогресса и техники. Или только техники?

В любом случае, гремлинам удалось то, чего не удавалось ни оркам, ни гоблинам — создать взрывчатое вещество с помощью исследований своего народа. У энтузиастов из числа людей не получилось повторить их успехи — гремлины владели особенной алхимией. С тех пор подземелье часто закидывает их на верхние этажи, и никогда не переносит монстров без взрывчатки.

Когда мы прошли первую сотню метров ловушек, я спрятал «утреннюю звезду» в сумку, достал дротики и духовую трубку, которые закрепил на поясе. Вряд ли я встречу на территории гремлинов бронированных монстров, а против мелких уродцев подойдут дротики и метательные ножи.

Однообразные коридоры плавно перетекали друг в друга, отличаясь лишь ловушками, и все сильнее напрягали меня — я шел зачистить группу гремлинов, но, похоже, здесь настоящее логово, которое не отметили на карте подземелья.

Первый патруль мы встретили пройдя пятьсот метров от первой ловушки. Трое маленьких зеленоватых уродцев с грубыми сумками на поясах сжимали в своих лапках грубые копья. Не успели они понять, кого увидели, как я замедлил время, продрался через густой, плотный воздух и перерезал им шеи. Затем, отменив навык, по привычке пробил черепа. Все три сумки я взял с собой — в каждой находилось по две бомбы. Увы, на продажу гремлинская взрывчатка не шла — хранились алхимические поделки очень недолго, и торговцы отказывались их брать. Лучшим вариантом было использовать их сразу.

Я достал одну бомбочку из сумки, взвесил на ладони, рассмотрел. Состоял взрывной шар из двух глиняных полусфер, слепленных вместе. Какой состав внутри, я не знал, и не горел желанием выяснять — стоит глине расколоться, а составу попасть на воздух — грянет взрыв.