По черному следу

«Компромисс? То есть расскажешь о мелочах типа церебролюбительской связи, электромигрени и „черных следов“, утаив остальное? И при этом отчаянно попытаешься убедить сограждан планеты, что твоя откровенность по поводу неприятностей Дальнего Внеземелья в принципе бесполезна для общества, но была бы очень вредна для тебя самого? Полагаешь, это твое заявление даст тебе право остаться в рядах человечества? Черта с два, как сказал бы один мой приятель. И в конце концов, соблюдая свои интересы, общество непременно вернет тебя в Дальнее Внеземелье и вновь заставит барахтаться в жуткой трясине того состояния, выбраться из которого тебе в свое время стояло... сам знаешь чего. И когда ты там превратишься в объект бесконечных, неимоверно болезненных для тебя я, как потом выяснятся, бессмысленных, никому не нужных экспериментов...»

«Поймешь наконец, что условия для обоюдочестных контактов самой природой нашего гнусного положения просто не предусмотрены. Тот редкостный случай, когда смирение равносильно сопротивлению».

«Ты думаешь, я не ломал над этим голову дни и ночи? Однако альтернативы не вижу.».

"Как там записана твоя вилла в адресной книге Копсфорта? Вилла «Эдвенчер»? [приключение (англ.)]

«Да. Ну и что?»

"Ничего... Назовите ее: вилла «Элиэнейшн». [отчуждение (англ.)]

Нортон опоздал к завтраку на полтора часа.

Он кивнул, здороваясь с Фрэнком, я ничего ему не сказал. Извинялся перед Сильвией за опоздание и сказал ей, что она сегодня выглядит великолепно. Ушел в душевую, быстро вымылся, переоделся. Сел к столу.

За столом говорили мало, и почти весь завтрак прошел в молчании. Нортон похвалил еду, заметив, что на этот раз Сильвия превзошла сама себя. Ел он по своему обыкновению размеренно, как автомат, и по отсутствующему выражению его лица невозможно было понять, что же он при этом чувствует на самом деле. От него разило холодноватым запахом одеколона. «Антарктида»?" – подумал Фрэнк. Надо было что-то говорить, и он спросил о программе Большого родео. Нортон ничего об этом не знал. Видимо, пытаясь поддержать разговор, Сильвия спросила брата, на чем он приехал.

– На элекаре, – ответил Фрэнк.

– Тогда откуда у тебя мопед?

– Я бросил свой элекар на станции техобслуживания. Была очередь на подзарядку, ждать не хотелось. Прокатный парк элекаров пуст – мне объяснили это большим притоком туристов я предложили взять хотя бы два колеса... Передай мне, пожалуйста, перец. Благодарю... Конечно, смешно гарцевать на мопеде в этом костюме, однако иного выхода не было.

– Ты можешь взять мою машину. Она, правда, женской модели... – Сильвия посмотрела на мужа. – Дэв, а что случилось с твоим элекаром?

Нортон промокнул губы салфеткой. Ответил:

– Надоел он мне. Заведу, пожалуй, другой. Джэга ты покормила?

– Ну разумеется. Почему не видно нигде Голиафа?

– Я оставил его там... у Берта.

– Оставил обнюхивать поломанный элекар?

– Берт жаловался, что ему на дежурстве тоскливо. Места себе не наводит от злости. Такому страстному болельщику, как Берт, наблюдать родео только на экране... Да, его можно понять.

– Да, – ровным голосом сказала Сильвия. – Его понять можно.

Фрэнк и Нортон одновременно взглянули друг другу в глаза. Фрэнк перевел взгляд на сестру. Она сыпала, сыпала, сыпала перец себе в тарелку. Фрэнк опустил глаза. В голову ударила волна слепящего бешенства, я несколько секунд он ничего не видел. Первым желанием было швырнуть нож я вилку на стол, подняться, уйти. «Да, Полинг, – сказал шеф, – в таком состоянии вам лучше встать я уйти». – «Не доводите дело до крайностей, – посоветовал Никольский. – Вам действительно... гм... лучше встать и спокойно уйти». Фрэнк медленно отодвинул тарелку. Машинально взял «фафлик» и с хрустом откусил половину. Пожевав, Нортон крутил в руках салфетку и смотрел на него.

Кое-как покончив с завтраком, Фрэнк надел шляпу и побрел в парк. Надо было взять себя в руки, привести в порядок эмоции. Нортон что-то учуял... Ну разумеется. Ведь этот монстр по какому-то там живозапаху ощущает человеческую к нему неприязнь.

Фрэнк постоял у вольера, глядя сквозь прутья решетки на кугуара. Джэг спал под навесом, вытянув лапы. Умаялся за ночь, бедняга. Живая игрушка для этого дьявола...

Мимо прошел Нортон в купальном халате.

– Остановись, Дэвид.

Нортон остановился. Бросил через плечо:

– Ну?..

– Нам необходимо поговорить.

– О чем?

– О чем получится. Но хотелось бы – о смысле жизни.

– Модная тема... Что ж, начинай.

– Не здесь. Не нужно, чтобы это видела Сильвия.

– Хорошо. Тогда через час. Встретимся в моем кабинете.

Нортон ушел.

Фрэнк поднялся на верхнюю террасу дома, посмотрел на едва видимую за кронами деревьев верхушку башни телевизионного ретранслятора. Сзади прошелестел подъемник.

Голос Сильвии:

– Беби, та обратил внимание, как расцвела наша красавица?

Фрэнк взглянул на синюю розу. Спросил:

– Ты давно никуда не ездила, мом. Хотелось бы тебе побывать... скажем, в Австралии?

– Да? А почему тебе пришла в голову мысль именно об Австралии?

– Недавно оттуда вернулся один мой приятель. Австралия произвела на него сильное впечатление Он просто в восторге...