По чужим правилам

— Ай, деточка! Если бы дело было только в контрактах… В этой гнусной дыре просто катастрофически некого покупать! Настоящая трагедия!.. Кофе здесь дерьмо, бренди не лучше, но если в их дерьмовую кофе добавить их дерьмовый бренди и закушать всё это дело хорошей шоколадкой с орехами — то очень даже ничего. Шоколадки здесь хорошие…

— Ты куда потом двинешь?

— Ох, если бы я это знал!

— А когда?

— Как только узнаю, куда проклятые конкуренты утащили мою драгоценную будущую звезду. А что, тебя подкинуть?

— Было бы здорово.

— Это будем подумать. Куда?

— Ох, если бы я знал!

— Хм-м… А когда?

— Как только — так сразу…

Они переглянулись, обменявшись понимающими улыбками. Дэн оторвался от эклеров, моргнул задумчиво и тоже улыбнулся — нерешительно, за компанию. Лайен потягивал дрянную кофе, откинувшись на мягкую спинку уютного кресла — Френни всегда умудрялся устроиться самым уютным образом — и рассеянно смотрел в панорамное окно, взвешивая плюсы и минусы неожиданной встречи. Где-то на самом краю поля суетились дозаправщики — похоже, готовился ещё один старт. Необычное оживление для подобной дыры.

Плюс очевиден — вон он стоит, этот плюс, нагло выпятив отражатели и раздвинув мощными боками непрезентабельных соседей. Межсистемная яхта-круизёр класса «экстра», экипаж не менее пятидесяти человек, средняя грузоподьёмность, повышенная комфортность, безопасность по типу «мечта параноика», дальность автономного хода ограничена лишь капризами владельца. Минус же…

Вот он сидит, и балагурит незатыкаемо, хитрый толстомордый минус.

Он не отказал сразу. Но и не согласился безоговорочно — впрочем, Лайен и не ждал такого согласия, он слишком хорошо знал Френни. Чего он ждал, так это встречного предложения, обмена услугами, своеобразного торга — и вполне готов был пойти навстречу. Френни умница, он не попросит взамен такой не слишком обременительной услуги нечто запредельное.

Но Френни не выдвинул сразу с десяток вариантов, предлагая Лайену самому выбрать из того, что нужно Френни, наиболее приемлемый и наименее затруднительный для самого Лайена. Старый мерзавец был по-своему честен, Лайен работал на него пару раз, да и потом время от времени услугами обменивался, и сохранил впечатления вполне приятные.

Но сейчас Френни сказал «будем подумать». И значить это могло только одно — выбора не будет. У Френни нет десятка равноценных вариантов, а есть одна большая проблема. И решение именно этой проблемы настолько важно для Френни, что он даже не решился сразу о ней заговорить.

Лайен вздохнул.

Раз выбора нет у Френни — то у него его тем более не будет. И глупо тешить себя иллюзией, что остаётся выбор между согласием и отказом. Уж ежели Френни почему-то решил, что с его проблемой наилучшим образом справится именно Лайен — а ведь он решил именно так, вон как обрадовался, и глазками цепкими постреливает, и завтрак оплатил, и наверняка потом на яхту к себе потащит что-нибудь показать, а там и на ночь оставит, зачем, мол, на гостиницу тратиться… Так вот, ежели Френни чего решил — то сопротивляться бессмысленно. Он ведь из тех зануд, которым проще дать, чем объяснить, почему не хочешь.

Оставалось только надеяться, что решение его проблемы не пойдёт вразрез с основным заданием. И не будет тем или иным боком касаться его дочки…

Талгол. Деринг. Отель у малой арены Стась

«Я дерусь, потому что дерусь!»

Светящиеся буквы на фоне тёмного неба вспыхивали пронзительно-синим, постепенно выгорали до багрового, и снова ярко-синяя вспышка — каждые три минуты, своеобразный таймер Деринга.

Отсюда, с балкона оракул его знает какого этажа, лазерный слоган над стадионом скорее угадывался, чем читался на самом деле. Впрочем, высота не причём, просто ракурс неудачный — со стороны космопорта надпись была видна чётко и сверху, Стась обратила на неё внимание ещё в отстойнике, пока Бэт и остальная команда проходили таможню. Сама она освободилась раньше — рабы-контрактники шли через особый терминал, вместе с домашними любимцами, да и проверяли их куда менее дотошно, это Бэт ловко придумал. Забавно. Меньше прав — больше свободы. Например, свободы любоваться припортовыми пейзажами этой самой… кстати, а действительно, как она называется? Спросить у кого, что ли? Ещё одна грань свободы — можно спросить, а можно и не спрашивать, выбор только за ней самой. Пустячок, а приятно…

— Не стой на ветру, простынешь.

В любой другой день Стась обязательно начала бы возражать. Просто так. Для поддержания разговора. Да и потом — какой же это ветер?

Но не сегодня.

И даже не потому, что сегодня она слишком устала.

Молча встала с перил, бросила последний взгляд на мигающую рекламу далеко внизу, передёрнула плечами — становилось действительно прохладно.

В полушаге развернулась — пушистый халат волнами крутанулся вокруг лодыжек — задвинула балконную дверь до упора, отсекая бронестеклом шумы ночного города там, далеко внизу.