По делу обвиняется...

Театральный бум дошел до того, что Агнесса Львовна отказала старому актеру Чеплакову, занятому в этом спектакле в проходной роли, когда тот попросил билет для гостившей у него родственницы.

Вечером она рассказала об этом мужу. Михаил Аркадьевич поддержал ее.

— Правильно сделала. Ты его вывела из равновесия. А поскольку маленьких ролей нет, а есть маленькие актеры, он теперь будет плохо играть и испортит весь спектакль. Публика перестанет валить в театр, и Чеплаков, наконец, сможет спокойно приобрести в кассе билет родственнице.

— Ты шутишь, а Чеплаков со мной здоровается сквозь зубы, и вообще я со многими нарушила дипломатические отношения.

— Ты должна утешаться тем, что бывают ситуации похуже твоей.

— Например?

— Например, у директора Большого театра СССР. Там все спектакли идут при полном аншлаге. К счастью, вашему театру это в обозримый период не грозит, — успокоил он.

Агнесса Львовна возмущенно посмотрела на супруга, но тот как ни в чем не бывало добавил:

— Кстати, о билетах, я обещал два Самсоновым. Надеюсь, мне ты не откажешь?

— И не надейтесь, Михаил Аркадьевич.

Но билеты, конечно, пришлось дать и Чеплакову, и Самсоновым.

...Николай медленно пробирался по узкому коридору мимо артистических уборных, когда на него вдруг пахнуло юностью. Он отчетливо, со стороны увидел себя — угловатого, худого девятиклассника, стоящего на авансцене актового зала в плохо подогнанном фраке. «А судьи кто?» Да, неплохой, кажется, был Чацкий. Во всяком случае, хлопали громко. Может, надо было идти в театральный, а то начальство давно уже ему не рукоплещет. Все больше с плохо замаскированным ехидством осведомляется: «Ну, как там у тебя с Фастовой? Есть концы?» Он оглянулся на себя в висевшее на стене зеркало: на него смотрел хмурый блондин, конечно уж не романтический герой, а скорее периферийный актер без ангажемента. Соснин вздохнул и постучался в дверь с табличкой «Директор».

— Значит, вы мне не оставляете никаких надежд? — спросил Соснин после того, как посидел несколько минут в кресле, разговаривая с Агнессой Львовной о всяких пустяках.

Ривкина развела руками:

— Я вас предупреждала. Ничем не могу...

— Жаль. Ну что ж, попытаемся компенсировать пробел в театральном образовании, разумеется, с вашей помощью. Вы мне ответите на несколько вопросов, а остальное я дорисую за счет богатой фантазии.

Агнесса Львовна поняла, наконец, что посетитель пришел не за билетами, и стала еще сдержаннее.

— Извольте. Что вас интересует? Кроме сюжета, разумеется.

— Видите ли, вообще меня интересуют все зрители, которые были на спектакле двенадцатого, но поскольку эта задача нереальная... Разрешите план театра. Вот после семи рядов у вас здесь проход. Человек, который нас интересует, сидел где-то в районе девятого или десятого ряда, причем, по всей вероятности, по центру, примерно с 12 по 20 место...

— С какого? — оживилась Ривкина. — Ну, не знаю, как с десятым, а с девятым вам крупно повезло.

— Простите, не понял? — тихо переспросил Соснин, хотя уже осознал, что в дело начинает вмешиваться Его Величество Случай и могут замаячить варианты, причем самые непредсказуемые.

— Я говорю, что места... — Агнесса Львовна заглянула в блокнот, — да, с тринадцатого по восемнадцатое в девятом ряду, распределены следующим образом: одно актеру Чеплакову для его родственницы, два Самсонову — это начальник мужа, видите, я откровенна, и два полковнику Шагалову из штаба округа. Знаете, приходится оставлять иногда небольшой резерв.

— Вы не в курсе, они были в театре, все эти товарищи?

— Разумеется. Впрочем, не в курсе. Может, и не были... — Она нажала кнопку диктофона[1]. — Верочка, пригласите Чеплакова, он на репетиции. Сейчас узнаем, а пока поведем поиск дальше. — Агнесса Львовна сняла трубку.

— Михаил Аркадьевич, это я. Твое начальство на месте? Какой у него номер? Нет, не мне. — Она записала и, закрыв ладонью трубку, повернулась к Соснину. — Вы будете говорить?

Николай отрицательно покачал головой, давая понять, что это не телефонный разговор и взял протянутый ему листок с телефоном Самсонова.

— Вызывали, Агнесса Львовна? — в дверях стоял высокий пожилой мужчина с узкими плечами и аккуратно зачесанными набок остатками шевелюры.

— Проходите, Василий Никодимыч. Как вашей сестре спектакль показался?

Соснину начало нравиться, что за него работают, он поудобнее вжался в кресло и начал с интересом изучать висевшие на стене афиши.

— Спасибо. Очень. Однако при сем, — замялся старый артист, — говорит, что конец не оправдан. Психологически...

...«Поехать к Самсонову или вызвать его на утро в управление?» Николай посмотрел на часы: половина восьмого. На всякий случай набрал номер приемной, но никто не ответил. «Да, поздно уже. А может, поехать к нему домой?» Он взял телефонную книжку и нашел адрес: проспект Космонавтов, 13.

Дверь открыл хозяин, высокий респектабельный мужчина с начальственным налетом на лице. Он даже не спросил у Соснина, кто он и откуда, просто пригласил в большую гостиную.