Читаем По деревням полностью

Ты веришь в чудо? (Ребенок мотает головой и продолжает греметь копилкой.) В молодости я как-то раз работала в другой долине. Мне было тогда очень одиноко. Словно у меня остался один-единственный глаз, огромный-преогромный, который я никак не могла закрыть. Во дворе стояла бочка, полная тыкв. Меня послали разбирать эти тыквы. Когда я все вынула из бочки, на дне, измазанном черной смолой, оказалось гнездо из синих полевых цветов, а в нем – яйца. И все яйца расплющились под тяжестью тыкв, но они были все целыми. И тогда я услышала голос… Такого мягкого голоса я никогда в своей жизни больше не слышала, никогда… И этот голос сказал мне: «Взгляни на это чудо и забудь его! Ты должна посмотреть на чудо и тут же забыть его». (Ребенок кивнул и снова встряхнул копилку.) А когда я пришла домой, мой покойный батюшка (показывает за спину) сразу приметил, что со мною что-то неладно, и стал расспрашивать, но я не хотела ему ничего говорить. Тогда он сказал: «Я должен из тебя слова вытягивать, как яйца из-под курицы?» – и тогда я ему все рассказала. (Погружается в воспоминания.) «Как яйцо у курицы из задницы…» (Показывает и смеется. Ребенок тоже смеется, повторяет ее движения, гремит копилкой. Они все смеются и смеются. Женщина снова задумывается и вспоминает, как точно звучала эта фраза, сказанная отцом.) «Bom scegetal zgodbvo iz tebe kot jajce iz kokosi». – Glej aidez in pozabi! Посмотри на чудо и забудь. (Смеется. Ребенок гремит копилкой. Старая женщина снова погружается в воспоминания.) «Slavec med trnjem/se je zganil/in zapel; bei cvet divje roze/je zakravel…» – Среди колючих ветвей встрепенулся соловей и завел свою песню, белые цветы дикой розы начали распускаться… (Ребенок гремит копилкой. Старая женщина смотрит на дорогу.) Я вижу нашего последнего гостя, который спешит на праздник. Он мчится с потерянным лицом, не видя ничего вокруг себя, не видя места, к которому приближается. (Встает. Ребенок встает тоже.) Бледная, отвращенная щека. Прежде я бы закричала: «Дикая охота!» – и подумала: «Спасите!» А нынче я думаю: «Кого я могу спасти?» Скорбь. Боль. Невозможное чудо. (Направляется к воротам, исчезает за ними. Ребенок следует за ней. В тот же момент появляется Софи, спокойно, почти неслышно. На ней тоже нарядное платье. Останавливается перед входом).

СОФИ

Перейти на страницу:

Все книги серии Тетралогия

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза