По дикому Курдистану

– Разное говорят. Большинство рассказывают, что она княжна из старого рода правителей Лизана. Это был могущественный род, и Тиджари и Тхома были ему подчинены. Они ели и пили из золотых сосудов, а все остальное было изготовлено из серебра и металла. Потом они обратились в другую веру, и Господь излил свой гнев на них неудержимым потоком; их разметало по всем странам. Только Мара Дуриме осталась верна своему Богу, и он ее благословил почтенным возрастом, мудрым сердцем и большим богатством.

– Где же находятся у нее все эти богатства, если у нее нет жилища?

– Никто не знает где. Некоторые говорят, она закопала свое золото в земле. Многие же, однако, утверждают, что она обладает властью над духами тьмы, которые принесут ей столько денег, сколько ей будет нужно.

– Значит, она рассказывала тебе про меня?

– Да, все, что поведал про тебя твой слуга. Она мне приказала, чтобы я, как только вернусь в эту местность, пошла к Рух-и-кульяну и попросила его оградить тебя от всех несчастий.

– Ты не проводишь меня до пещеры?

– Нет. Ты не голоден, господин? Мадана сказала мне, что ты разрешил ей скушать твой завтрак.

– Кто его приготовил?

– Она сама. Ей это заказал отец.

– А почему не вам?

– Мы не должны были знать, что он скрывает пленника. А муж Маданы – лучший друг моего отца, поэтому-то он именно Мадане приказал охранять тебя.

– Где мужчины деревни?

– Должны быть около Лизана.

– Что они там делают?

– Я не знаю.

– Можешь узнать?

– Может быть, но скажи, господин, не голоден ли ты?

Я ответил уклончиво:

– Я отказался от блюда, потому что я не привык есть улитки с чесноком.

– О, эмир, тогда я принесу тебе кое-что другое. Видишь, наступает ночь, я скоро вернусь и накормлю тебя.

Она спешно поднялась, и я попросил:

– Узнай также, что делают ваши мужчины!

Она ушла, что было кстати, ибо не прошло и десяти минут, как Мадана, провожавшая девушку, вбежала, жутко торопясь, в хижину.

– Я должна тебя связать, – быстро проговорила она. – Идет мой муж от Неджир-бея. Он не должен знать, что мы говорили друг с другом. Не выдавай меня!

Она снова связала мне руки и опустилась на корточки рядом с входом, изобразив на лице неприступное, враждебное выражение.

Несколько секунд спустя зацокали копыта. Перед хижиной всадник остановился, спешился и вошел ко мне. Это был старый, худощавый мужчина, очень подходивший моей бравой Мадане по своему внешнему виду. Он подошел ко мне не здороваясь, исследовал веревки и нашел, что они по-прежнему прочны. Затем обратился к Мадане:

– Выйди и не смей подслушивать!

Мадана беззвучно покинула хижину, и он уселся напротив меня прямо на земле. Мне было крайне любопытно, что скажет этот Петрушка мужского рода, одежды которого издавали уже вышеописанное благоухание, только в превосходной степени.

– Как тебя зовут? – закричал он на меня.

Естественно, я молчал.

– Ты глухой? Я хочу знать твое имя.

И снова молчание.

– Нет, ты мне ответишь!

При этом он пнул меня в бок. Руками я не мог его ухватить, но ногами я мог двигать, как мне было нужно, и был вполне в состоянии разъяснить ему мое мировоззрение без всяких теоретических объяснений; я притянул к себе связанные колени, выбросил их вперед и с такой силой ударил его, что он как из катапульты пролетел через жилище к противоположной стене. Его кости оказались на удивление прочными, он только осмотрелся и затем как ни в чем не бывало сказал:

– Не смей больше так делать!

– Говори вежливо, тогда и я буду отвечать вежливо!

– Кто ты?

– Не трать время на пустые вопросы! Кто я, это ты давно знаешь.

– Что тебе нужно было в Лизане?

– Это тебя не касается.

– Что тебе нужно было у курдов-бервари?

– И это тебя не касается.

– Где твой вороной конь?

– В хорошем месте.

– Где твои вещи?

– Там, где ты их не найдешь.

– Ты богат? Ты можешь заплатить за себя выкуп?

– Подойди поближе, если тебе это нужно. Запомни: я эмир, а ты подчиненный своего раиса. Только я один имею право задавать вопросы, а ты – отвечать. Не воображай, что я буду отвечать на твои вопросы!

Ему показалось наиболее целесообразным согласиться со мной; недолго поразмыслив, он сказал:

– Тогда спрашивай ты!

– Где Неджир-бей?

– Почему ты спрашиваешь о нем?

– Потому что это он приказал на меня напасть.

– Ты ошибаешься.

– Не лги!

– И тем не менее ты ошибаешься. Ты ведь даже не знаешь, где находишься!

– Ты думаешь и в самом деле, что можно обмануть эмира из Франкистана? Если я отсюда спущусь в долину, там будет Шурд. Справа от него расположен Лизан, слева – Раола, а там, на верху горы, лежит пещера Рух-и-кульяна.

Он не мог скрыть удивления.

– Что ты знаешь о пещерном духе, чужеземец?

– Больше, чем ты, и больше, чем все жители этой долины!

Снова Мара Дуриме делала меня господином ситуации. Насара явно не знал, что делать с данным ему заданием.

– Скажи, что ты знаешь, – сказал он.

– Ба! Вы недостойны, чтобы вам рассказывали о пещерном духе. Чего ты хочешь? Зачем вы напали на меня?

– Прежде всего мы хотим получить от тебя твоего коня.

– Дальше!

– Оружие.

– Дальше!

– Все вещи!

– Дальше!

– И все, что имеется у твоих спутников.

– О, да ты, оказывается, скромен.

– Тогда бы мы тебя отпустили.