По доброй воле

После стейка вино идет на ура. Мой заказ приносят через полчаса, и я неторопливо ем его, размышляя о том, что вот так обожжешься на одном человеке, а после не доверяешь целому миру. Ну и вообще, с мужчинами мне, может, и везет поначалу, но потом что-то идет не так. Мужа потеряла, Шахов оказался ходок. Не исключено, что одной остаться – не такая уж плохая перспектива.

Смотрю на время в телефоне и довольно улыбаюсь. «Скоро буду» затянулось уже на час. Даже любопытно немного становится, дождется ли меня Григорий или нет. Можно позвонить бабушке и узнать, но лучше не показывать свою заинтересованность. Особенно если Шахов еще у нас дома.

И вообще, что за наглость? Для личных встреч офис есть. Хотя, возможно, Григорий там был, но меня не оказалось на месте.

Расплачиваюсь по счету, вызываю такси. И попадаю в длинную пробку. Сегодня все благоволит тому, чтобы я как можно позже вернулась домой.

В дороге думаю, как хорошо было бы забыть все, что произошло в моей жизни за последние годы, освежить мысли и начать сначала с новыми силами. Без вступления в интимную связь с Шаховым. Потому что этот мужчина чем-то зацепил. Наверное, тем, что классно трахается. Но не более того.

От вина немного развезло, и все полчаса, что мы стоим в пробке из-за аварии впереди, я дремлю под недовольный бубнеж таксиста, который сокрушается, сколько времени и заказов потерял.

В себя прихожу, лишь оказавшись на улице. Во дворе две знакомые машины. Оба водителя на месте. Значит, Шахов еще у нас дома.

Ну что же, терпение у него отменное, если рассказ бабушки о сериалах не отпугнул. Либо Григорий спит на диване или в кресле, как недавно я под ворчание таксиста.

Вместо лифта, поднимаюсь пешком. Смотрю в телефоне на время последнего звонка. Два с лишним часа ждал. Похвально. Но зря. В моих планах душ и постель.

Открываю дверь ключом, и первое, на что натыкаюсь взглядом – это мужская обувь под ногами. Я ухмыляюсь, скидывая туфли, и иду на бабушкин голос.

Она с нашим гостем сидит на кухне. Григорий поедает мои любимые пирожки и выглядит ничуть не осоловевшим. Даже наоборот, он, кажется, в приподнятом настроении. Пиджак снял и повесил на спинку стула, рубашку расстегнул на две пуговицы, рукава закатал. Освоился, значит…

Неужели та дама плохо ему дает, раз нужно терпеть такие муки ради нашей новой встречи и продолжения связи? Но тогда для Шахова у меня плохие новости. Со мной так нельзя. Я больше к себе не подпущу, если у него был секс с другой.

– Асенька, ну наконец-то. Ты сегодня долго как никогда…

С губ едва не срывается смешок, но вовремя беру себя в руки. Эта реакция совсем уж по-детски будет выглядеть. Или как провокация.

– В пробку попала на Школьной. Почти час стояли. Извините, что пришлось так долго ждать, – говорю я, переведя взгляд на Шахова. – Очень неожиданно увидеть вас здесь. Почему в офис не заехали?

– Можно на «ты», Ася. За эти пару часов я уже почувствовал себя членом вашей семьи. Анна Иосифовна столько всего о тебе рассказала, что не покидает ощущение, будто знаю тебя минимум лет десять.

Хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Лучше бы бабуля о сериале своем болтала. Хотя так, наверное, все и начиналось, но Шахов выкрутил разговор в нужное ему русло.

Ладно, с бабушкой потом проведу воспитательные беседы. Напомню, как в детстве она просила не открывать незнакомцам дверь, тем более не отвечать на их вопросы.

– И в офисе я был. Тебя там не оказалось.

– Могу уделить вам немного времени в прихожей. Идемте.

– Ася… – Бабуля строго смотрит, недовольная моим невежливым поведением.

Но плевать я хотела на вежливость после того снимка и подписи. И заставить себя снова быть с Шаховым на «ты» тоже не могу.

– Доброй ночи, Анна Иосифовна. Было очень приятно познакомиться. – Он встает из-за стола и забирает свой пиджак.

– Мне тоже, Гриша. Спасибо. – В голосе бабушки слышится искреннее тепло и участие.

Меня передергивает от того, как она ласково назвала Шахова по имени. Что они там, черт возьми, обсуждали такое, если Григорий Игоревич вдруг превратился в Гришу?

Едва мы оказываемся наедине, как маска добродушия сползает с лица «Гриши». Он выставляет ладонь вперед, упираясь в стену, и следом прижимает к ней меня.

– А теперь коротко и по существу, в чем возникла проблема. Так понимаю, мой номер в черном списке, от водителя ты сбежала по этой же причине, – перечисляет Шахов деловым тоном. – Я уже не мальчик, чтобы играть в эти игры и бегать за понравившейся женщиной. Слушаю объяснения.

– Зачем бегать, если они сами прыгают к тебе в постель? Хотя не исключаю, что ты даже не в курсе подлянки от одной из своих многочисленных любовниц. И да, конечно, мы взрослые люди. Бегать никто ни за кем не будет, ходить вокруг да около тоже. Прямо говорю: больше ты ко мне и на сантиметр не приблизишься. С этого дня нас связывает только контракт.

Достаю телефон, открываю то сообщение и демонстрирую Шахову снимок и подпись.

Григорий молчит, не выглядит при этом ни потрясенным, ни удивленным. Вообще никаких эмоций.

– Нечего сказать? – первой нарушаю я образовавшуюся тишину.