По дорогам прошлого

Трубы эти затерялись. И как нм хотели найти их, хотя бы одну, — никому это не удалось…

С серебряными трубами произошла еще такая курьезная история.

К русскому царю Александру Третьему приехал в гости Вильгельм Второй, последний германский император.

В честь приезда высокого гостя командование русскими войсками устроило большие маневры. Вильгельму присвоили звание шефа Выборгского пехотного полка. Он должен был командовать им.

Солдаты в полку подобрались молодец к молодцу, отличались хорошей выучкой, сообразительностью и сметкой.

На параде после маневров Вильгельм увидел в руках у горнистов серебряные трубы.

— За какие отличия получил полк эту награду? — спросил он трубача.

Не успел переводчик перевести с немецкого языка последнее слово вопроса, как горнист звучно ответил:

— За взятие Берлина, ваше императорское величество.

Горнист застыл в позиции «смирно», он «ел» глазами начальство так, как это предписывалось уставом.

Вильгельм на секунду опешил, но, спохватившись, ответил:

— Ну, это происходило давно и впредь не повторится.

Растерявшийся переводчик не успел перевести слов германского императора.

Горнист, желая поправиться, быстро отрапортовал:

— Никак нет, ваше величество!

Вильгельм взглянул гневно на горниста и пошел к приближавшемуся со свитой русскому царю…

— Ну, вот и все о серебряных трубах, — закончил Измайлов.

Рассказ понравился. Долго обсуждали его спутники, вспоминая то одну, то другую деталь.

Поезд подошел к какой-то станции. Пассажиры вышли. В вагоне остались только Измайлов с лейтенантом.

Еще перегон — и их путь заканчивался.

— Я с большим удовольствием выслушал рассказ о трубах, — сказал лейтенант.

— Рад, что сумел заинтересовать вас, — ответил Измайлов. — Но рассказ рассказом, а дело делом. Попробовать бы вам самому поискать затерянные трубы Невского полка. Почетная задача? А? Для молодого офицера?

Лейтенант смутился:

— Не думал я об этом! Как-то сразу…

— А вы подумайте! — настаивал Измайлов. — Найти такие реликвии воинской доблести… Вы понимаете, что это значит?

Офицер задумался, помолчал немного и решительно заявил:

— Согласен! Обещаю разыскать эти трубы.

Поезд остановился у станции. Измайлов и лейтенант,

обменявшись адресами, разошлись.

Не прошло и месяца, как началась Великая Отечественная война. Фронтовые заботы заполнили все дни

Измайлова. Встреча с лейтенантом и разговор о наградных трубах забылись.

Окончилась война. Четыре страшных года остались позади. Люди занимались мирным трудом. Однажды, придя домой, Измайлов увидел у себя на столе пакет из воинской части.

«От кого бы это могло быть?» — подумал он, разрывая конверт, и прочитал:

«Дорогой друг!

Позвольте называть Вас этим большим именем. Узнав, что Вы уже дома и занимаетесь любимым делом, я хочу порадовать Вас. Свое слово, данное Вам несколько лет назад, я сдержал.

Мною найдены две серебряные трубы. Вы рассказывали о них в вагоне пригородного поезда незадолго до начала войны. Они могут быть переданы Артиллерийскому историческому музею. Приезжайте в наш полк.

Искренне уважающий Вас гвардии подполковник Павлов».

Не один раз перечитал Измайлов письмо Павлова. Его порадовало, что он жив. Приятно было отметить, что Павлов начал войну лейтенантом, а закончил гвардии подполковником, не забыл случайную встречу и мимолетный разговор о наградных трубах.

Спустя несколько дней командование музея направило Измайлова в Н-ский гвардейский полк. Он приехал и горячо пожал руку подполковнику Павлову — начальнику штаба полка.

Пять лет отделяло их от того дня, когда они ехали в вагоне пригородного поезда и беседовали о необычных наградах за воинские подвиги.

Перед ним стоял тот же человек, которого он видел когда-то на перроне Ленинградского вокзала, только постаревший. Если бы не по-молодому сверкавшие глаза, ему смело можно было бы дать лет сорок.

— Ну вот и встретились! Рад! Очень рад! — говорил подполковник.

Передачу труб назначили на следующий день.

Павлов постарался обставить все возможно торжественнее. Он хотел подчеркнуть патриотический смысл церемонии, увлечь личный состав полка, вызвать у солдат и офицеров еще больший интерес к славе советского оружия.

На празднично оформленной сцене полкового клуба стоял покрытый малиновым бархатом столик, на нем лежали две серебряные трубы, перевитые красными и черно-оранжевыми георгиевскими лентами славы. Под ярким светом электрических ламп и прожекторов на трубах прорисовывались горделивые надписи:

«Поспешностью и храбростью взятие города Берлина.

Сентября 28 дня 1760 года».

Одна труба принадлежала Невскому пехотному полку, другая — Санкт-Петербургскому карабинерному.

За столом президиума сидели награжденные боевыми орденами солдаты и офицеры.

Полковой оркестр исполнил гимн.

В торжественной тишине командир полка вышел из-за стола.

— Товарищи! Прежде чем передать наградные трубы, послушаем представителя Артиллерийского исторического музея, — сказал он и пригласил Измайлова на авансцену, поближе к народу.